Глава 18. Нельзя нарушать черту

Анька StealerOfTheStars1 меня очень порадовала ☺️💜 Приятно знать, что книга продолжает вдохновлять читателей на создание таких прекрасных работ 😍🔥 Спасибо тебе большое, солнце, все коллажи - великолепны ✨⭐️✨⭐️✨Люблю, люблю, люблю😘❤️😘❤️😘❤️

Темная ночь, и я у черты. Одна в своих мыслях, в ожидании чуда, которое ответило бы мне. Утопая в тишине внутреннего насилия, я молюсь, чтобы преодолеть это. Штормовые ветра усиливаются, в то время как мои мечты уносятся прочь прямо как ты. Ты... Ты... Ты...

    Celldweller «Just Like You»

Ливия

«Психованный», - думаю, наверное, тысячный раз, когда бегу в сторону отеля подальше от такси и чокнутого гитариста, практически не замечая прохожих. В голове вертится злобный и потухший взгляд бирюзового идиота, его колкие фразы и напряженное выражение. «Все было не так уж и плохо, но его настроение так резко изменилось, словно у беременной женщины!» Замечаю букву «М» и ныряю в метро, скользя между многочисленными людьми, спешащими с работы и по своим делам. Я каким-то чудом протискиваюсь в закрывающиеся двери поезда, который несет меня в Куинс. Решение съездить домой вторгается неожиданно, меняя планы. Я должна сообщить радостную новость своим, поднять их боевой дух, потому что в последнее время в семье творится полный хаос и разлад. Они потеряли надежду, которая все же есть. Пусть Оззи еще не заплатил за операцию, но я уверена, что он сдержит слово и поможет. Не знаю почему, но его решительный и серьезный тон в кабинете доктора вселили в меня огромное облегчение и веру, что донор найдется в ближайшее время, операция пройдет успешно, и Коди несомненно поправится. Надеюсь, что наш «милый» разговор на повышенных тонах в такси на это никак не повлияет.

Я трясусь в забитом под завязку вагоне, блуждая бессмысленным взглядом по развешанным на стенах рекламам и объявлениям. Встречаюсь снова со знакомыми малахитовыми глазами белокурой пианистки Арин О'Кифф и хмурюсь, отгоняя непрошенные дурацкие мысли. Брошенная фраза Оззи, что в мире много похожих друг на друга людей, отрезвляет, и я заталкиваю свои предположения куда подальше. «Ерунда. Я не должна об этом думать, своих проблем по горло».

Дома меня встречает тишина, когда отпираю дверь. Роза, скорее всего еще не вернулась с работы, Бенджамин в объятиях зеленой феи, а Виджэй... Открываю дверь в комнату брата, но там тоже никого. Странно. Помещения все пустуют, и это заставляет меня нервничать. Уборку тоже давненько никто не проводил, судя по слою пыли, и чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, решаю прибраться.

Завариваю чай и устало падаю на скрипучий диван, включая старенький телевизор, по которому идут вечерние развлекательные программы. Вскоре слышу щелчок и через несколько секунд Виджэя, который сбрасывает ботинки. Он замечает меня, кидает равнодушное «Привет» и быстро идет в свою комнату. Следую за ним, замирая в дверях и наблюдая, как брат включает ноутбук и забрасывает рюкзак в дальний угол. Мы с ним не виделись несколько дней, такая реакция напрягает и дает почву для мрачных размышлений.

- Где был? Уже довольно поздно, - прохожу в комнату, устраиваясь с чашкой в руке на кровати. В нос ударяет какой-то специфичный табачный запах, исходящий от брата, и я плотно сжимаю губы. Не может быть.

- Ты куришь?

- Нет, - нервно кидает он, впираясь взглядом в экран ноутбука.

Я недоверчиво оглядываю его помятый видок, будто он не ночевал дома пару дней, и судорожно сглатываю.

- Почему врешь, Джей? Что происходит?

Парень резко поворачивает голову и грубо кидает:

- Ничего. Все прекрасно, Лив.

Его жесткий тон и угрюмое выражение лица мне совершенно не нравятся, и по коже пробегает неприятный холодок. Не хватало еще бессмысленной ссоры с братом для полного счастья. Ужасный денек...

- Не понимаю, Джей...

- Да ладно, Лив? Не понимаешь, правда? – разворачивается он всем корпусом ко мне, злобно сверкая зелеными глазами.

- Джей... - удивленно бормочу. Впервые вижу его... таким. Таким ожесточенным.

- Ты знаешь, что отец не навещал Коди? Ни разу. Он почти не появляется дома, скорее всего, его уволили с завода, и он не выходит из запоя, после новости о том, что у Коди лейкоз.

Во рту пересыхает и в горле образуется огромный ком.

- Мама устроилась на ночную подработку, взвалив на свои плечи все домашние заботы. Я постоянно слышу, как она заходит в комнату Коди по ночам и плачет, - продолжает убивать словами Виджэй, которые проходят насквозь, как пули, оставляя кровоточащие раны. – Так что, ничего не происходит такого... такого существенного, Лив. Всего-то Коди умирает, мама уже давно его похоронила, отцу конкретно плевать, а ты работаешь в своем отеле на Манхэттене.

Он бросает тяжелый взгляд, сжимая кулаки, и отворачивается. Почему он со мной так? Я ведь изо всех сил стараюсь помочь, из кожи вон лезу, неужели не видно?

- Я приезжаю к нему каждый день, - шепчу, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Все настолько ужасно, что не хочется дышать. – И... И... - сглатываю болезненный ком, - есть человек, который сможет помочь нам.

- Нашла спонсора? – с сарказмом произносит Виджэй, клацая по клавиатуре и не обращая на меня внимания. – Отлично, сестренка.

- Можешь называть его, как тебе угодно, Джей, только знай, что я не бездействую в отеле на Манхэттене в обществе богатых павлинов, убирая за ними туалеты. Потому что, судя по твоим словам, именно это я и делаю, - выпаливаю на одном дыхание, стремительно поднимаюсь, немного пошатываясь от нахлынувших эмоций, и быстро выхожу.

Силы внезапно покидают: хочется лечь, закрыть глаза и ни о чем не думать. Ни о чем. Вхожу в комнату Коди, оглядывая до боли знакомое и опустевшее помещение, где совсем недавно обитала жизнь: он игрался, смеялся, делал уроки. Не выдерживаю, затыкаю рот руками, чтобы мои громкие всхлипы никто не слышал. Никто. Только омертвевшие стены. Я сгибаюсь пополам, обхватывая себя руками и делая прерывистые вздохи. Наверное, я никогда еще не чувствовала себя так паршиво, как сегодня. Паршиво и разбито. Особенно после слов Виджэя, будто я забыла о семье, и сейчас сложный переломный момент.

Как я могу забыть о том, о чем думаю постоянно и не могу нормально спать? Сон не спасет, если устала душа.

Как можно забыть, что родной человек умирает, а ты бессилен против болезни? Это невозможно, мысли пожирают ежедневно.

Все на свете отдала бы, чтобы не он лежал в палате, а я. Избежал злой участи и несправедливой судьбы.

Утыкаюсь в мягкую подушку, обнимая ее руками и представляя Коди. Я снова шепчу бессвязные и бессмысленные фразы, моля Бога о помощи. И сама верю в то, что он слышит, хотя это так глупо, по-детски, будто загадывать желание на Новый год.

«Пожалуйста, не отнимай его у меня».

Засыпаю, когда все слезы, кажется, выплаканы, и чувствуется опустошенность.

Иногда нужна такая ночь, когда плачешь так сильно, как только можешь. Просто плачешь в надежде, что сейчас вся боль покинет, выйдет наружу, выплеснется, а завтра вновь будешь обманчиво спокоен и не покажешь, что на самом деле, внутри давно все сгорело от безысходности.

***

Я так крепко спала, что услышала жужжание телефона не с первого раза. Еле разлепила глаза и стала искать вибрирующую технику, шаря по столу и карманам. Он оказался почему-то под кроватью.

- Да, - хриплю в трубку, не глядя на экран и не узнавая севший голос.

- Доброе утро, Ливия, - произносит Санди Индера, и я раскрываю глаза, болезненно морщась от падающего солнечного света.

- Доброе, - откашливаюсь и сажусь на кровати, приглаживая растрепавшиеся волосы и одежду, в которой уснула.

- Я так понимаю, ты не в своем номере, потому что я туда уже набирала, - говорит менеджер, и я хмурюсь от ее недовольного тона.

- Да, я сейчас дома, но скоро буду на работе и преступлю к своим обязанностям...

- Сначала зайди ко мне, - прерывает она мою речь и отключается, а я еще несколько секунд смотрю на потухший экран. Как странно. Что я могла натворить и рассердить эту доброжелательную девушку?

Выбираюсь из кровати и прохожу в ванную, ужасаясь от своего внешнего вида, когда смотрю в зеркало. Лицо опухло, от моих ночных рыданий, глаза красные, и это надо немедленно устранить, дабы не пугать людей. Кошмар.

Ищу свежую одежду, кое-как привожу себя в божеский вид, заглядываю в комнаты Виджэя и Розы, но они еще спят, поэтому не бужу и выбегаю на улицу, мчась на всех парах в метро. На утренний кофе времени нет, он подождет, а желание получить первый выговор меня не радует. Скрещиваю пальцы, когда подхожу к кабинету менеджера по подбору персонала и делаю глубокий вдох, стучась в дверь и слыша «Входите».

Санди как всегда великолепно выглядит. На ней брючный костюм кремового оттенка, неброские украшения, а волосы подобраны в прическу. Она отрывается от компьютера, когда видит меня, и кивает на кресло:

- Здравствуй, Ливия, присаживайся.

Ежусь от ее строгого вида и голоса, устраиваясь «поудобнее» в кресле.

- Кофе? – спрашивает девушка, складывая руки перед собой.

Отрицательно мотаю головой и тихо произношу:

- Нет, спасибо.

- Я хотела уточнить, все ли в порядке?

Несколько раз моргаю, непонимающе глядя в ее голубые глаза.

- Э... да?

- Я имею в виду, мистера Лавлеса.

- Кого? – еще больше удивляюсь. Ожидала чего угодно, но не такого вопроса и разговора.

- Капризный музыкант, - поясняет она, слегка приподнимая уголки губ.

- О, - кашляю и ерзаю на сиденье. Очень неожиданно. Значит, фамилия придурка Лавлес? Что ж, буду знать. Нужная информация о нем не помешает: небольшой туз в рукаве.

- Да, все в порядке, - пожимаю плечами, как ни в чем не бывало.

- Некоторые девушки из персонала видели, как вы ссорились. Это правда, Ливия?

Я теряюсь, глядя в ее глаза и не зная, что ответить. Может, эти девушки фанатки и неровно к нему дышат, а я мешаю им в осуществление мечты подтереть зад Оззи или другим участникам группы? Возможно.

- Мы... да, такой момент был, но мы разрешили конфликт, - нахожусь с ответом и отвожу взгляд на свои сомкнутые руки, которые нервно теребят край кофты. Ох, как я не люблю лгать, но это ведь ложь во благо? Сейчас меньше всего хочется, чтобы меня переводили снова на уборку обычных номеров и лишали хороших премиальных. Оказывается, я корыстная, как говорил бирюзовый баран. Он был прав. Ну и плевать.

- Мне не очень хотелось бы, чтобы ходили разные слухи и сплетни, которые могут дойти до ушей начальства, понимаешь, Ливия? – говорит немного нервно Санди, постукивая ногтем по поверхности стола. – Это может повлечь за собой последствия.

- Да, понимаю, - произношу поникшим голосом.

- Об этом узнала пока только я. Так как мистер Лавлес недавно хвалил тебя и говорил, что ты прекрасно справляешься, я закрою на это глаза. Один раз. Между вами ведь ничего нет, кроме рабочих отношений?

Что? О чем она вообще?

- Нет! Конечно, нет! – быстро говорю, обращая на нее внимание, и смотрю прямо в глаза, которые сверлят во мне дыру. – Мистер Лавлес и я, просто клиент и работник, не более.

В этот момент в сознание врывается ночь после концерта. Стискиваю зубы и выталкиваю эту картинку прочь, как и ощущения, которые испытывала тогда.

- Отлично. Не хочу, чтобы кто-то из персонала переходил дозволенную черту и пренебрегал своими обязанностями, - отчеканивает менеджер, постепенно теряя ко мне интерес, ведь главное она узнала: я не сплю с клиентом. – Поэтому ты можешь быть свободна. Надеюсь, что такое не повторится, Ливия.

Чувствую себя нашкодившим щенком или котенком, которого хорошенько отругали за то, что он пописал на ковер, и тыкнули носом, чтобы запомнил: так делать плохо.

Киваю, бормочу «Хорошего дня» и убираюсь из ее офиса. Как всегда «везет»: кто-то из персонала точит на меня зуб. Прекрасно. Придется быть более внимательной и осторожной. Проблемы так и липнут ко мне, словно я намазана медом.

Захожу в свой номер и переодеваюсь в униформу, поправляя бейджик на груди. Как хорошо, что не надо снова быть в роли горничной и носить уродскую тряпку. От промелькнувшей мысли появляется на лице подобие улыбки. Хоть что-то радует, но не встреча с «капризным музыкантом». Ох, знала бы Санди, что «капризный» – мягко сказано. Оззи временами невыносим и безнравственен, а вчера вовсе слетел с катушек. Надеюсь, что сегодня обойдемся без стычек, хотя, такое разве бывало?

Поднимаясь на лифте, чувствую внутри странный дискомфорт от предстоящей встречи. Не могу отделаться от навязчивой мысли, что произойдет что-то... малоприятное. Делаю глубокий вдох, прогоняя прочь непонятные мысли, и выхожу на нужном этаже. Останавливаюсь возле номера 1505 и провожу картой-ключом, прикрывая за собой тихо дверь. В помещении снова разит алкоголем и табаком, а на столе и других поверхностях стоят бутылки, бокалы и тарелки с недоедками. Да Оззи настоящий пьяница, он постоянно пьет и курит. Наверное, его кровь хорошенько проспиртовалась и выработан иммунитет. Вчерашняя ночь не стала исключением. Взгляд зацепляется за черный лифчик, и я замираю посреди комнаты, подмечая разбросанные вперемешку мужские и женские вещи. И в обществе девушки. Или девушек. Почему-то это меня задевает, хотя не должно, но все же... все же я зачем-то иду в комнату. Зря... Зря... Зря, Ливия.

Оззи в объятиях двух оголенных брюнеток в полной отключке. Надо бы развернуться и свалить, но ноги приросли к полу и отказываются двигаться, как и глаза, которые приклеились к телам на кровати.

Гадость.

Меня начинает мутить от удушливого запаха и понимания, что он с ними делал... Точно не чай пил. Становится обидно и горько на душе. Еще недавно он целовал меня и дарил невероятное наслаждение, рассказывал разные истории, предложил помощь, ездил в больницу к брату, теперь лежит с какими-то прости... девицами легкого поведения. Как быстро он опустился на моих глазах. Конечно, я прекрасно знала, что он гребанный бабник, но теперь в этом удостоверилась окончательно. Поэтому никаких идиотских мыслей. Надо выкинуть ту ночь из головы и больше не выдумывать ерунду. Я не должна клюнуть на его удочку. Ни за что.

Одна из девушек шевелится и приподнимается на локти. Подтягивает к себе простынь, прикрывая прелести, и хихикает, глядя на оторопевшую меня.

- Ты его девушка? – произносит она, облизывая губы и поглаживая грудь Оззи, отчего становится дурно и мерзко.

- Что?

Брюнетка оглядывает меня с ног до головы и хмыкает, вызывая негодование.

- Уборщица, - делает вывод, из ее уст это звучит как оскорбление и пощечина. Лучше быть уборщицей, чем продавать свое тело.

Я ничего не говорю, продолжая стоять на месте, хотя моей ноги давным-давно не должно здесь быть. Вряд ли этот откровенный эпизод предназначался для моих глаз.

- Чего стоишь? Подглядывать не хорошо, - цыкает она, качая головой. – Или тебе разрешение на уборку надо? Иди прибирайся.

На меня будто выливают ведро с помоями. Моргаю несколько раз, судорожно вдыхаю и выхожу, слыша за спиной шорох и ворчанье.

Настроение, которого не было еще с утра, падает до отметки «хочу сдохнуть, пошло оно все в ж...». Желания прибирать за его «швабрами» нет, как и оставаться в номере, но вспоминаю разговор с Санди и сжимаю плотно губы. Да чтоб его! Выбора нет, поэтому начинаю уборку, проглатывая горечь и обиду.

Я сама виновата, что поддалась и позволила собой манипулировать. Та ночь – ошибка. Нельзя наступать на одни и те же грабли. Нельзя повторять ошибки дважды.

«Такие парни, не могут принадлежать одной. Оззи слишком любит свободу и себя. Он точно не для тебя, Лив. Его губы, слова, взгляды – обман, ты не должна вестись и быть одной из тех девушек, с которыми он проводит ночь и забывает».

Почему я вообще думаю об отношениях? Это лишняя головная боль и забота, которых хватает. Отношения – последнее, что сейчас надо. Я должна думать о насущных проблемах, а не строить радужные воздушные замки. Я позволила себе всего лишь раз расслабиться, дать слабину, и чем это в итоге обернулось? Я оказалась в лапах опытного ловеласа. Спасибо, но больше не надо.

«Не хочу, чтобы появилась еще одна проблема, их предостаточно. Я не должна думать о его аморальных поступках. Не должна думать о нем, как о парне. Пусть он и предложил свою помощь, но мы друг другу никто: клиент и работник. На этом точка. Нельзя нарушать черту».