XXXX. Сказка закончилась.

Как бы ты быстро ни бежал, боль всегда тебя догоняет.

Мия.

Не знаю, который час уже идёт операция, но понимаю, что мои нервы и силы уже на исходе. Я знала, что всё будет именно так, я чувствовала, что из-за меня он пострадает. 

Я не прощу себя, если он не очнётся. Если врач выйдет оттуда со словами: «У меня плохие новости», я сломаюсь. Я не выдержу этого во второй раз. Только сейчас осознаю, как же глупо поступила, уйдя так толком ничего и не объяснив. Он заслужил большего, он заслужил хотя бы элементарных объяснений.

Как только Диего экстренно увезли на скорой помощи, я не смогла сдерживать эмоции, буквально рыдая. Пуля в плече Брайана прошла на вылет, ему так же первостепенно была оказана медицинская помощь. Жив зараза. Как жаль... Диего не хотел убивать его, он хотел лишь ранить.

Я готова убить Брайана собственными руками, но понимаю, что этим делом спокойно займётся полиция. Это их обязанность, не моя. Смерть для него — слишком лёгкая расправа. Он должен страдать.

Дав показания полиции, я была свободна. Я была свободна во всех смыслах этого слова. Здесь и сейчас я могла вздохнуть спокойно, но тот, кем я дышу не рядом, поэтому не выходит. Я задыхаюсь от собственных рыданий. Мне не хватает воздуха. Такое чувство, словно слёзы высохли, и я совершенно пуста. Как же знакомо.

Сверля дыру в стене, уже битый час, замечаю, как рядом усаживается мужчина лет сорока пяти. На нём был надет деловой костюм, а запах его слишком резкого одеколона чувствовался ещё с того момента, как он вошёл в здание больницы.

— Ты ведь Мия? — вдруг спрашивает он, и я отвожу взгляд от стены, переводя его на собеседника.

Эти глаза.

Два небесных колодца смотрели на меня с сожалением, мне казалось, что я сплю. Его взгляд я узнаю и тысячи ему подобных.

— Да, это моё имя, разве мы знакомы? — мой голос охрип и стал просто неузнаваем.

Он грустно улыбнулся, приобняв меня за плечо. Как-то даже по-отцовски.

— Меня зовут Джон, я — папа Винсента.

 — Он не любит это имя, — сказала я, медленно отворачивая голову обратно, но так и не убирая руку мужчины.

— Ты права, прости, — Джон на мгновенье замолчал, — Он рассказывал о тебе...

Наверное, это должно было обрадовать меня, но груз вины за произошедшее слишком сильно давил где-то в груди. Я чувствовала лишь злость из-за несправедливости. Мне больно.

Ныряю в собственные руки, суетливо потирая глаза. Бессонная ночь даёт о себе знать.

Слышу звук шагов. Резко поворачиваю голову в сторону вышедшего врача, намереваясь встать, но тяжелая рука на плече не даёт мне этого сделать.

— Я сам, — произнёс мужчина, заботливо погладив моё плечо, перед тем как подняться.

Я не слышала их разговор, но точно знала, что что-то не так. 

Поднимаюсь с места, подходя к мужчинам, ловя хмурый взгляд Джона.

Я имею право знать!

— Повторю ещё раз. Мы сделали всё, что могли, сейчас он без сознания, к нему нельзя. Пуля, слава Богу, лишь задела его череп. Если бы она попала в голову, боюсь, мы были бы уже бессильны, — спокойно объяснил врач.

— Какие-нибудь последствия? — вдруг спросила я.

— Риск частичной потери памяти, но с возможностью восстановления, будем надеяться на его скорейшую поправку. 

После этих слов моё сердце сжалось, а что если он не вспомнит обо мне? Какая глупость! Мия, даже не думай об этом.

— Миечка, тебе нужно отдохнуть, езжай домой, вот ключи, — Джон достал из кармана связку, и я бросила на него непонимающий взгляд, — У меня есть дубликат ключей от дома сына, на случаи чего.

Я устало кивнула, понимая, что мне действительно стоит отдохнуть, в общежитие ехать поздно.

Вызвав такси, которое приехало достаточно быстро, я направилась домой. К нам домой. 

Пройдя внутрь, всё ещё чувствую его тепло, вспоминая всё, через что мы прошли за эти два месяца. Очередная слеза вновь проложила дорожку по моей щеке. Я не смогу без него. Прошу, не отнимайте его у меня. 

Я сильная. Я справлюсь.

***

Вся неделя прошла, как на иголках. Учёба давалась мне тягостно, ведь я совсем не могла мыслить ни о чём, кроме состояния Диего. Общение с Эшли почти сошло на «нет», у меня не было на это сил. Я слаба эмоционально. В пятницу вечером мне позвонили из больницы с новостью о том, что Диего пришёл в сознание, и его перевели в обычную палату. Я готова была сорваться к нему в ту же секунду, но врач сказал, что приём только с утра. Мне пришлось с этим смириться.

Всю ночь я томилась в ожидании нашей встречи. Как же я скучаю по нему. По его голосу, прикосновениям. Наверное, я считала минуты, пытаясь скорее уснуть. Как назло, даже не смотря на усталость в теле, я долго ворочалась, засыпая лишь под утро.

Пробуждение и сборы выдались сумбурными. Я бегала из угла в угол и не могла поверить, что уже меньше, чем через полчаса я увижу его. Вызвав такси, я буквально выбежала на улицу, садясь в машину. Заплатила за проезд сразу же, не хотела терять и минуты.

Как только автомобиль подъехал к больнице, я вышла, спешно перебирая ногами в сторону входа в здание. Улыбку на моём лицо, казалось, видно за километры, ведь моему счастью не было предела. Я была до безумия рада, но всё равно чувствовала какой-то подвох. Что-то явно пойдёт не так. Врач поприветствовал меня, как только я сняла куртку и прошла к палатам:

— Можете пройти, мисс Андерсен, — я кивнула в ответ, нервно потирая ладони друг об друга.

Пройдя в палату, бросаю взгляд на него. Такого убийственно прекрасного. Диего лежал, расслабленно прикрыв глаза. Услышав хлопок двери, он тяжело вздохнул.

— Отец, мы ведь уже всё обсудили, — нервно процедил он, так и не открывая глаз.

— Мистер Ривера уже был здесь? — встревоженным голосом спросила я, замечая, как его ресницы дрогнули, глаза приоткрылись, и он моментально нахмурился.

— Ну и с каких пор в палату к больным пускают посторонних?

Я чувствовала.

Всё вмиг стало чёрно-белым, теряя какой-либо смысл. Моё сердце в эту секунду словно разорвало на мельчайшие кусочки. Знакомое ощущение...

Грустно улыбаюсь, по-прежнему оставаясь на месте. Он не помнит меня.

— Всё-таки забыл, — еле слышно прошептала я, но он услышал.

— Чтобы помнить, нужно человека знать, бабочка, — он всех так называет?

Его усмешка добила меня, но я оставалась безразлична в выражении своего лица. Внутри бушует ураган, а на лице пустыня.

— Мы знакомы...

— Думаю, я бы тебя запомнил, — сказал он, отворачиваясь к окну, — Оставь меня, я хочу побыть один.

Я пропустила эти слова мимо ушей. Эгоистично? Знаю.

— Нет, Диего, я не уйду, — сказала я, присев на стул рядом с больничной койкой, — Память вернётся и всё будет как раньше... Хотя, как раньше уже не будет.

— Я не понимаю, о чём ты. Какая нахрен память? 

— Случилось кое-что очень неприятное, поэтому ты здесь, — объясняла я, видимо, Джон информацией пренебрёг, — У тебя частичная потеря памяти, именно поэтому ты меня не помнишь, Диего.

— Мы с тобой...

— Пара, — бросила я, отмечая, что он не удивлён, — Были парой.

— Бредово звучит, я и отношения — вещи несовместимые.

Я пожала плечами, оставаясь спокойной. Он чувствовал, что я не вру. Мой голос был стойким и ровным. Я говорила правду.

— Допустим, но я всё равно не помню тебя, — сказал он, изучая меня взглядом.

— Вспомнишь.

***

Наверное, пролетело уже больше месяца. Диего по-прежнему не пропускал меня в свои мысли, но я правда пыталась... По делу Бартона всё было решено, его преступность была доказана. Его закрыли.

Наконец наступило спокойствие, но я не чувствую облегчения. Всё, чего бы мне хотелось сейчас — это Диего. А точнее его память. Отношения между нами были натянуты, и любая грубость сказанная им в мою в сторону казалась мне убийственной стрелой, что проникала прямо в сердце, вновь и вновь его кромсая. Быть может, от него не осталось ровным счётом ничего, ведь я не могу заставить Диего вспомнить. Без него моё сердце —  лишь куча крошек. Когда я впервые поцеловала его, он оттолкнул меня, смотря непонимающим взглядом.

Взглядом, который больше не возымел того тепла, что я чувствовала, смотря в них всего полтора месяца назад. Мороз на улице был под стать моему внутреннему состоянию. Внутри было так же холодно и зябко.

Наверное, это наказание свыше за мою глупость. Я виновата в том, что всё так получилось. Мы вернулись к тому, с чего начали. Я чувствую вину, и в этот раз она оправдана.

Войдя в здание университета, прохожу к шкафчикам, ловя флешбеки. Как же тяжело осознавать: он рядом, но «нас» нет, есть отдельно «я» и отдельно «он». Чертовски больно.

Прохожу к кабинету психологии, замечая своих друзей. Они переводят на меня взгляд, и я киваю в знак приветствия, грустно улыбаясь. Мы вернулись к тому, с чего начали. Я одна. Одна наедине со своей пустотой.

Лениво перебирая ногами, чувствую знакомый запах и поднимаю свои глаза, что всё время смотрели в пол. Ужасное зрелище. Мой Диего и Даниэла... Они не взаимодействуют, но она рядом.

— Какие люди, привет, Мия, — даже в этой простой фразе слышалась надменность, — Я вот болтаю с твоим парнем.

— Мы не вместе, Эла, — он нахмурился и отошёл от вешающейся на него брюнетки, — Мия, пойдём.

Он схватил меня под локоть, уводя куда-то в сторону.

— Какого чёрта она вешается на тебя? — злобно проговариваю я, ловя его неоднозначный взгляд.

Эти глаза. Глаза, в которых я готова тонуть бесконечно.

— Мы не вместе, Мия, пойми, я не помню тебя и совсем ничего не чувствую, — он положил свою ладонь на мою щёку, и я по инерции опустила веки, наслаждаясь этим мгновением,— Прости... Я верю, что когда-то был счастлив рядом с тобой, но сейчас я бессилен против собственных чувств.

Чувствую, как слеза катится по моей щеке, и я не в силах помешать ей. Тяжело вздохнув, произношу то, что навсегда убьёт меня:

— Я отпускаю тебя, спасибо за всё, — оставляю лёгкий поцелуй на его щеке, уходя прочь.

Это конец.

Я чувствовала его сопровождающий взгляд на своей спине. Останавливаюсь, неуверенно обернувшись. Я не прогадала, он провожал меня. Между нами было несчастных пару метров, так хотелось вернуться обратно, прижаться к нему и сказать, что я ещё не готова.

— Пообещай, что когда встретишь меня в толпе, сделаешь вид, что мы не знаем друг друга...

— Боюсь, я даже не вспомню тебя, Мия...

Занавес. Шоу окончено.

Я киваю в ответ, улыбнувшись самой искренней улыбкой. Быстро вышагивая в сторону выхода из университета, я была уверена, что больше никогда не вернусь обратно.

Я заберу документы. Отчислюсь. Испарюсь.

Что будет дальше? Быть может, Нью-Йорк или Калифорния? Здесь я не останусь, вопреки своей гордости, я просто исчезну. Сойду с пути.

Невидимая нить тянет меня к нему, и боюсь, что если останусь, умру от тоски или впаду в депрессию. Нужно жить дальше. Я справлюсь. Должна справиться.

Надеюсь, он будет счастлив без меня.

Мы больше друг другу никто, всего лишь два незнакомца, и один из нас знает другого наизусть.