Глава 39. Виктор Бауэр

Уже четыре дня я живу в доме семьи Милтон. Их быт разительно отличается от того, к чему я привыкла за время жизни с братьями. Сейчас контраст между людьми и вампирами виден особенно четко. В этом доме всегда царят радость, уют и вкуснейший запах оладьев с кленовым сиропом.

Обитель Милтонов полна ярких красок в виду смешения стилей лофт и бохо в интерьере. На их кухне нет ни одной пары одинаковых стульев — я долго высматривала! А гостиная завалена декоративными подушками, на которых все члены семейства любят усесться вечером за совместным просмотром фильмов на Netflix.

В такие моменты гостиная обретает особенную силу, может дело в двух ведьмах, а может это аура их семьи. Так они близки и любимы друг другом. Даже попугаи и сова Шекспир гармонично вписываются в общий антураж.

Чувствую себя мрачным пятном в их яркой картине и стараюсь не попадаться лишний раз на глаза. Но я буду лгуньей, если скажу, что они не приняли меня. Напротив, миссис Милтон, пышная латиноамериканка приятной внешности принимает меня чуть ли не за вторую дочь. А когда я помогаю ей с ужином или поливаю многочисленные растения, она не стесняется сетовать на то, что Энн в её возрасте пора бы уже съехать из родительского дома.

Близняшки Патриция и Лоррейн тоже частые гости в шумном доме. Они, живя вдвоем, чуть ли не каждый вечер приходят в гости на ужин. А как же они умело льстят, когда речь заходит о фирменных оладьях миссис Милтон, без которых они жить не могут. Энн в такие моменты предпочитает закрыться в комнате и не выходить.

Зато Артур в своих кузинах души не чает, особенно когда они показывают «фокусы» с помощью магии. В такие моменты недоволен только мистер Милтон, который без устали повторяет: «Никаких ведьминских штучек в моём доме, пожалуйста, девочки!»

И вот после одного из таких ужинов, где я по договоренности замещаю Энн и попадаю под удар шуточек со стороны близняшек, мне удается улизнуть в выделенную мне гостевую комнату. Здесь личной ванной меня обделили, но в такой ситуации грех жаловаться. Пусть я и безмерно благодарна Милтонам за их помощь, я чувствую себя нахлебницей. Во всём нахожу изъян. Причина одна — Дамиана нет рядом.

Запираю дверь и падаю на кровать, прихватив ноутбук. Каждый вечер мы с Дамианом созваниваемся по Skype и общаемся, имея возможность смотреть друг на друга лишь через камеру. Он никогда не говорит, печатает сообщения в чат, только бы Вергилий не услышал.

Из груди вырывается вздох отчаяния, когда я нажимаю кнопку «вызов». Больше нам ничего не остаётся. Меньше чем через минуту Дэйм подключается к звонку. Мы улыбаемся друг другу.

— Привет, Дэйм.

Он кивает в ответ и потягивается. Засранец. Знает же, как я скучаю, но специально каждый раз снимает с себя футболку. Прикусываю губу, представляя, как мы сейчас могли бы оказаться в объятиях друг друга. В этот момент мне приходит сообщение в чат:

«Какая у тебя сексуальная майка».

— Я стащила её у Энн. Она мне узковата в груди.

Дэйм хмурит брови и складывает губы уточкой, покачивая головой.

«Как по мне, так в самый раз. Без тебя мне мир не мил, и ночи словно нет конца».

Столь поэтичные строки вызывают у меня заливистый смех.

— Ты у Уилла рифмы нахватался?

Дамиан куксится и фыркает. Я понимаю его чувства, но сейчас не то время, чтобы читать сквозь лиричные строки. Я в ужасном настроении, чувствую себя в изоляции, даже в университет хожу, скрываясь от лишних глаз.

— Какие планы на завтра?

«Думаю, вырваться после пар с друзьями. Феликс давно уговаривал нас сходить в боулинг. Может получится Уилла выцепить, не хочу, чтобы он оставался один на один с ним».

Текст написан одним шрифтом, но моё подсознание делает активный акцент на «ним». Хоть братья и являются любимыми цирковыми собачками Вергилия, им не претит идея оставаться с ним в одном доме.

— А как вы объяснили Вергилию моё отсутствие?

Он опускает взгляд на клавиатуру, энергично печатая текст:

«Это взял на себя Габриэль. Из того, что я услышал, он сказал, что ты взяла отпуск на пару дней и поехала в Нью-Йорк на концерт любимой группы».

— Думаешь, он поверил?

«Какая разница? В любом случае, для тебя было слишком опасно оставаться с нами в одном доме, но я приложу все усилия, чтобы твоя сегрегация закончилась как можно скорее».

Щекотливое чувство, скользнувшее по щеке, дает понять, что слёзы вырвались наружу. У меня нет ни сил, ни желания сдержать их. Руки дрожат, пока я мну подушку на своих коленях. Эта ситуация съедает меня изнутри, медленно убивает. Я не могу этого выносить. Куда подевалась моя стойкость? Мечтаю лишь об одном: чтобы всё вернулось на круги своя и никакой Вергилий не появлялся в нашей жизни.

Звук нового сообщения вырывает меня из горьких мыслей.

«Не плачь. Я этого не вынесу :((»«Я так хочу увидеть тебя за пределами универа, почувствовать твоё тепло, целовать твою кожу»

— Дэйм, не начинай! — хихикаю я, грозя ему кулаком.

Злорадно ухмыльнувшись, он продолжает атаковать меня недвусмысленными сообщениями.

«Я напомню о себе каждой части твоего тела. Расцелую полностью, чтобы ничего не осталось без внимания».

— Ладно, продолжай...

Все эти сообщения пробуждают во мне жгучее желание, обусловленное тоской.

«Люблю, когда ты подыгрываешь, штучка :*»

Хорошо, поиграем по твоим правилам. Придерживая беспроводные наушники пальцами, я снимаю с себя майку. Остаюсь в одном лишь бра без бретелек. Томно дыша, провожу ладонями по шее, в ложбинку меж грудей, а затем сжимаю их, издавая приглушенный стон.

Наша беседа становится всё более и более интересной. Не уверена, что такого вирта мне будет достаточно, но я намерена продолжать, пока есть такая возможность. Звук нового сообщения заставляет дёрнуться.

«Моё тело сгорает от желания оказаться рядом с тобой, обнажённой, в нашей спальне».

Дэйм сидит на своей кровати, прикрыв рот ладонью, и ни на секунду не отрывает от меня хищного взгляда.

«Я так хочу тебя, что это даже больно. Хочу стать с тобой одним целым, чтобы ты вновь отправилась на седьмое небо от нашего единения».

— В моей голове тоже достаточно много сочных картинок... Закрой глаза...

Он послушно выполняет мою пользу. Сама прикрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на своей душе. Пока я не научилась покидать тело, но может у меня получится хотя бы коснуться его. Ведь между нами давно есть невидимая красная нить магии, связывающая наши души.

— Представь, я рядом с тобой. Кладу ладони на твои плечи, прижимаюсь грудью к твоей спине. Я не могу дышать без тебя. Но сейчас мы снова вместе.

Он у меня под кожей. Мы друг для друга всё. Дамиан жизненно необходим для меня, как воздух. И я знаю, что он разделяет мои чувства и мою боль. Наши сердца бьются в такт. Я бы всё отдала, чтобы услышать его голос, но это слишком эгоистично с моей стороны. Искушение сопровождается слишком большим риском.

— Губами я касаюсь твоей шеи в поцелуе. Кусаю мочку уха. Знаю, что это твоё слабое место...

Дыхание сбито у обоих. В этот раз доминирую я. Запускаю руку в шорты, поглаживая себя.

— Пусть мы и не можем коснуться друг друга в реальности, но всё ещё можем справиться сами...

Дэйм гулко сглатывает и качает головой, намекая, что лучше не начинать такого рода игры.

— Вампир и медиум... мы ведь не стандартная пара. И в этом наша сила. Я всегда рядом, даже если ты меня не видишь. И когда ты будешь вспоминать наши ночи в тайном месте, знай, я думаю о них же.

— Не мучай меня... — Иллюзия разрушается, когда из наушников доносится его голос. Он тяжело дышит, не справляясь с нахлынувшим на него желанием. — Если бы проблема не была столь щекотливой, мы бы сейчас были вместе... Я безумно люблю тебя, Лиззи...

— Дэйм, молчи, пожалуйста! — сквозь зубы, осипшим от ужаса голосом.

Внутри меня холодеет нечто. Будто сейчас по мою голову явится безжалостный палач с окровавленным топором в руках. Всё тело дрожит, и ноутбук на моих коленях за компанию. Молю, хоть бы он его не услышал. Мы ведь три дня держались в таком темпе. Это я виновата! Раззадорила его, когда должна была помочь! Какая же я дура!

Не решаюсь говорить, предпочитая напечатать следующее сообщение. Как внезапно, Дэйм вытаскивает из одного уха наушник и спешно тянется за футболкой. Мои руки каменеют, когда он, нахмурив брови, принимается печатать.

«Он зовёт меня...»

Волна леденящего душу ужаса окатывает меня с головой, стягивает желудок в маленький узел, распространяя ноющую боль по всему телу. В момент просветления я понимаю, что это, возможно, наш последний разговор по сети. Если Вергилий всё поймёт, наш план накроется медным тазом. Перед тем, как завершить вызов, я говорю последние слова, выцарапанные на моём сердце:

— Я люблю тебя, Дэйм!

Выдавив из себя жалкое подобие улыбки, Дамиан рисует по воздуху сердечко и отправляет воздушный поцелуй. Звонок завершен. И вновь я опустошена.

Человеческое сердце подобно маленькому плотику в безграничном океане. Мы каждый раз убеждаем себя, что держимся на плаву и скоро суша обязательно покажется на горизонте. Но на самом деле одна единственная волна может сбить с курса и швырнуть прямиком в шторм. А вот тот, кто использует человеческий страх, чтобы создавать волны на тихой глади, должен ответить за это. Но, сейчас у меня нет такой силы. Подожди, Вергилий, я обязательно застану тебя врасплох и избавлю мир от твоей черной души.

***

К моей глубокой печали и ужасу одновременно, братья не появляются в университете на следующий день. После долгих уговоров Энн, я отбрасываю идею начать штурм звонков братьям. Ещё и Итан Браун по неизвестной нам причине отменил свои лекции, так что мы с подругой освободились в одно время.

Мне вообще не стоит попадаться на глаза и лучше сидеть дома, раз уж я в Нью-Йорке на концерте, но Энн решительно настроена на обед в баре. Мы достаточно быстро доходим до нужного места. Пару раз я пытаюсь прочитать напечатанную излишне витиеватым шрифтом вывеску, но, сломав язык, отбрасываю затею. Кажется, там было написано «Потаённый Рай».

Место встречает нас лёгкой классической музыкой. На обшитых бардовым бархатом стенах висят картины с чёрно-белыми фотографиями города Рейвен Хилл в прошлых столетиях. На них запечатлена история города, в том числе и представители семей-основателей. Одно из фото мне уже доводилось видеть в ратуше — отцы-основатели города Милтон, Хантер и Блэквуд.

Подруга уверенно ведёт меня вперёд, в сторону столов на четверых. Когда мы проходим почти весь бар, взглядом цепляю столик, за которым сидят два знакомых мне тёмно-русых парня. Твою мать, Энн Милтон!

Хватаю её за рукав кофты и, потянув на себя, гневно шепчу на ухо:

— Я лучше застрелюсь, чем сяду с ним за один стол!

Пока братья нас не заметили, Энн яростно оборачивается ко мне и хватает за плечи, немилостиво треся.

— Он знал, что ты не согласишься ни при каких обстоятельствах! — в голосе её звучит оттенок едва скрываемого нетерпения. — Поэтому попросил меня! Он стащил у Преемников информацию о твоём отце, Викторе Бауэр. Думаю, теперь ты захочешь с ним поговорить?

Когда она произносит имя отца, у меня земля уходит из под ног. Колени вздрагивают и чудом сохраняют своё положение. Энн продолжает что-то говорить, но до меня фразы доносятся обрывками.

— Арне — гарант твоей безопасности. Я должна вернуться домой, они потом привезут тебя. Давай, удачи!

Сочувственно улыбнувшись, она хлопает меня по плечу и спешно покидает бар. Вот так подстава, подруга...

На пару жалких мгновений я замираю посреди помещения. Раз за разом прокручиваю воспоминания в голове. Об отце у меня остались исключительно счастливые воспоминания. И боль. Невыносимая боль от утраты.

— Мисс, Вам помочь? — обеспокоенным тоном обращается ко мне пышная афроамериканка в рабочей форме кафе. Внутренний голос подсказывает, что она — официантка.

Отреагировав на громкий голос среди полупустого бара, братья Хантер оборачиваются, и Арне спешит мне на выручку.

— Всё в порядке! Она с нами! — заверяет он, схватив меня под руку.

На ватных ногах делаю шаг вслед за парнем. Перед глазами стоит пелена из слез. Не уверена, что готова к этой беседе. И вообще, раз у охотников было досье на моего отца, я не хочу знать об этом.

Арне осторожно усаживает меня за стол и сам возвращается к брату.

— Привет... — неуверенно вороча языком, произносит Райан.

Пропускаю его приветствие мимо ушей. Он — последний, о ком я сейчас хочу думать.

— Понял. Тогда не буду тянуть.

Райан запускает руки в свой рюкзак и достает оттуда потрёпанную плотную папку, перевязанную серой веревкой. Эта макулатура многое повидала на своем веку, о чем свидетельствуют местами порванные и пожелтевшие края. Со стороны это похоже на рукописное уголовное дело. Хотя, охотники своего рода жандармы в мире сверхъестественных существ. Папка оказывается передо мной.

— Когда я работал в их архиве, выискивая дело Вергилия, оно, — Пару раз он постукивает указательным пальцем по бумагам, — попалось мне на глаза. Я не знал, твой ли он отец или же однофамилец, но решил рискнуть. Не думаю, что существует несколько семей медиумов Бауэр.

Дрожащими руками пытаюсь разобраться с намертво завязанным узлом. Но когда дело не идет, хватаю столовой нож и аккуратно распиливаю веревку. Это дело моего отца. №3756. Если это прямой порядок, боюсь представить, сколько людей погубили Преемники. А ещё страшнее от мысли, сколько среди них было невинных.

Колеблюсь с минуту, прежде чем открыть папку. Молю, пусть это будет его полный тёзка. Но... увидев фотографию отца на главной странице, я зажимаю рот ладонью, содрогаюсь в рыданиях. Что-то поднимается по пищеводу к горлу, грозясь вырваться наружу вместе с криком. Братья хмуро переглядываются, но сохраняют молчание.

«Родился 23.11.1961 в Восточном Берлине. Родители были убиты во время попытки перебраться через Берлинскую стену. Неизвестно, кто из них был медиумом».

Уже на этом моменте мне окончательно становится дурно. Бездумно хватаю стоящий у Райана стакан с водой и залпом осушаю. Теперь понятно, почему отец никогда не говорил мне о бабушке с дедушкой.

Дальше по досье идет информацию о его детстве и юности, об обучении в университете, о первых практиках в психиатрии. Ничего, что касалось бы его способностей медиума. До одного момента...

«1985. Март. Подозреваемый был неоднократно замечен в компании вампира. Предположение: он помог ему поступить в университет и найти работу. 1985. Июль. Подозреваемый всё чаще появляется в обществе вампиров. Есть шанс выйти на след (неразборчиво). Пока держим его в живых и продолжаем наблюдение».

Моих сил едва ли хватает на то, чтобы не захлопнуть дело и не разорвать его на куски. Мой отец работал с вампирами? Как? Зачем? Разве вампиры не испытывают особой страсти к поглощению крови ведьм и медиумов?

Дальнейшие записи представляют из себя протоколы преследования на протяжении многих лет. Дело обрывается внезапно.

«2003. 10 мая. Агент Шмидт был направлен для ареста г-на Бауэра. 2003. 17 мая. Агент Шмидт найден невменяемом состоянии с признаками острого психоза. Исследования показали, что медиум уничтожил его душу. 2003. 17 мая. Вместе с супругой и четырехлетней дочерью Лизабет Бауэр мигрировал на территорию РФ. След оборвался на границе. Приложите все усилия, чтобы найти медиума и ребенка».

В этот момент всё становится на свои места. Мы действительно бежали из Магдебурга. Поэтому в спешке, поэтому почти без вещей. Поэтому в Сибирь.

«2010. Август. Убит. Дело закрыто».

Последняя запись. После этого никто и не вспоминал о некогда жившем медиуме Викторе Бауэр. Как жестоко...

Поняв, что меня нехило так колотит, Райан не выдерживает и захлопывает папку прямо перед моим носом.

— Хватит с тебя. Я не собираюсь забирать это дело, но если ты продолжишь читать сейчас, сойдешь с ума.

— Элизабет, — неуверенно подключается Арне, сделав хлопающий глоток чая, — я понимаю, ты сейчас не в лучшей кондиции, но что ты знаешь о медиумах? Это может быть не врожденный дар?

Неуверенно качаю головой, не смею поднять взгляд. Ещё и телефон без устали пиликает от оповещений. Выуживаю его из кармана и, увидев кучу сообщений от Энн, отключаю звук кнопкой на боковой панели, кладу на стол.

— Ведьмы говорили мне, что дар передается исключительно по наследству...

— В нашей семье никогда не было медиумов, — заверяет меня Райан, бросив косой взгляд на брата. — Я бы предположил, что он приемный, но слишком уж на нас всех похож.

— Эй! — вспыхивает Арне, отвесив брату звонкий подзатыльник. Тот вжимает голову в плечи и издевательски хмыкает. — Мои видения появились после смерти родителей в той автокатастрофе.

— Не знаю, Арне. — Качаю я головой, шкрябая ногтями по обложке дела. — Честно, не знаю. Может у кого-то из ваших очень далеких предков был дар, который намеренно заглушили, и он дал о себе знать, когда ты оказался лицом к лицу со смертью. Ведь именно этим медиумы и занимаются — работают с жертвами Жнеца.

Завибрировавший от входящего вызова смартфон привлекает всеобщее внимание. Райан с интересом глядит на экран через стол и, заприметив фотографию Дэйма, установленную на контакт, желчно кривится и отворачивается. Я не могу сбросить или не ответить. Весь день ждала весточки.

— Извините.

Хватаю телефон и спешно выбегаю из бара, сунув досье на отца подмышку. Всё прочитанное выбило меня из колеи, но реальность постепенно захватывает обратно в свои объятия. Нужно собраться с мыслями.

— Привет, медвежонок, — мне не удается скрыть дрожь в голосе. — Ты в боулинге с парнями?

— Мы перенесли этот вечер на выходные, как только я узнал, что Вергилий уехал из города.

От его резкого тона по спине пробегают мурашки. Это же не ловушка Вергилия?

— Что?! Он уехал?!

— Да! — рявкает он. — Собрал чемоданы и свинтил вместе с Моникой!

Каждый раз, когда он говорит со мной в таком тоне, я возвращаюсь воспоминания к тому периоду, когда наши отношения претерпевали первый кризис после расставания. Когда он не показывал ничего, кроме неприязни.

Что могло заставить любящего человека столь внезапно перейти в подобное агрессивное состояние, которое отчетливо доносится из динамиков телефона? Если бы он в другой ситуации говорил со мной в таком тоне, я бы быстро поставила его на место. Но сейчас велика вероятность ухудшить ситуацию.

— Почему ты молчишь? — интересуется с неприкрытой издёвкой. — Думаешь, что я зол? Может, у тебя есть предположения, почему?

Что-то определено произошло, и я должна как можно скорее понять, что именно.

— Что сказал тебе вчера Вергилий, когда мы общались по видео-связи?

Он что-то невнятно бормочет на том конце линии. Пытается успокоиться и не ляпнуть лишнего. Отчего-то это напрягает ещё больше. Если он так тяжело дышит, он определено в бешенстве.

— Вергилий не имеет к этому никакого отношения. Когда ты собиралась рассказать мне о своем тайном свидании с Хантером?

Вытягиваюсь по струнке. Холодок проходит от макушки головы до пальцев ног. Не успеваю ничего ответить, как он продолжает:

— Мы договаривались, что ты выходишь только в университет, а тут я узнаю, что ты не пойми где, да ещё и в компании Райана!

Гулко сглатываю, не находя, что сказать. Я не сделала ничего плохого и пришла сюда вообще не по своей воле. Вот только вряд ли он будет слушать в таком состоянии.

— Даже не думай врать. Я у Энн. Первые десять минут у неё получалось пудрить мне мозги, но, в конечном счете, она мне рассказала, где ты.

Где-то на заднем плане едва различимо слышен голос подруги:

— Лиза, прости! Он меня вообще не слушает!

— Лиззи, скажи, что это неправда... — в один момент его голос становится умоляющим. — Скажи, что у пташки отвратительное чувство юмора и ты сейчас действительно в душе.

Услышав скрип двери, поворачиваю голову. Райан выходит из бара, очевидно решив проверить, не бросилась ли я с горя под машину. Прикладываю указательный палец к губам, умоляю взглядом молчать.

— Скажи мне, Лиззи, — не унимается Дэйм. — Скажи мне, девушка, которую я люблю больше собственной жизни, что ты не крутишь интрижки за моей спиной! Мы поклялись друг другу всегда говорить правду, не так ли? Не скрывать ничего? Было такое?

Чувствую, как моё сознание плавно ослабевает. Нет смысла отрицать нашу тайную встречу, но она не имеет ничего общего с тем, что он себе напридумывал!

— Я бы всё тебе обязательно рассказала, Дэйм! Обязательно, как только бы оказалась дома у Энн! И, поверь мне на слово, я сама обо всём узнала постфактум!

— Я просто не могу поверить, что ты мне даже не написала! Прекрасно ведь знаешь, как я волнуюсь! Ну каков идиот! Тебе нравится наступать на старые грабли?! Замечательно!

Теперь и я закипаю. Он как заевшая пластинка! Придурок! Разве можно настолько не доверять мне!

Всхлипывая, я отвечаю:

— Я сегодня же вернусь домой и мы обо всём поговорим.

— Мы обязательно об этом поговорим, Элизабет. И лучше бы тебе запастись весомыми аргументами!

Только открываю рот, чтобы накричать на него, но в ухо мне уже раздаются гудки. Сбросил. Толком ничего не сказал. С тяжелым вздохом прижимаю смартфон к груди и задираю голову к небу. Сегодня ведь такая прекрасная погода. Стоило догадаться, что из-за отъезда Вергилия. Это будет наша первая и последняя зима, Дамиан, обещаю. Дальше будет только весна.

— Элизабет, — окликает меня Райан, стоя чуть поодаль. За время телефонной перепалки он успел выкурить сигарету. — Я не собираюсь лезть в ваши отношения и вообще во всё. Просто... — Он мнется на месте, тушит окурок о мусорный брак и выбрасывает. — Мои слова для тебя пустой звук, но...

Ему не дает договорить вылетевший впопыхах Арне. Хватает брата за плечо и в смятении, приправленном доброй дозой торопливости, тащит в сторону машины.

— Дядя позвонил! Он вернулся в город и ему срочно нужна наша помощь!

От этих слов Райан в ужасе таращится на брата и мгновенно забывает о том, что хотел сказать. Срывается с места, бегом устремляясь к своей машине.

— Элизабет, садись быстрее! Мы подкинем тебя!

Складываю руки крестом и качаю головой.

— Не беспокойтесь. Вергилий уехал из города. Опасность миновала. Пока.

Братья переглядываются в понятном только им двоим осознании и садятся в салон машины. Рёв двигателя. И след их простыл. Что же за дядя у них такой? Не спалил ли он дом за время отсутствия племянников? В любом случае, это не те мысли, которыми мне сейчас следует забивать голову.

Делаю глубокий вдох. Без Вергилия в Рейвен Хилл действительно дышится легче. Убираю дело отца в сумку и неспешно направляюсь в сторону автобусной остановки. Это будет долгий, и от того всё менее приятный, разговор.