Глава 34. На краю пропасти

Мы проводим ещё один день празднества. Ближе к вечеру все плавно рассасываются по дому и занимаются своими делами. Шарлотта играет с новым любимцем и пытается придумать ему имя. Наконец-то она зациклена не на мне. Какое облегчение!

Уильям как раз вовремя возвращается домой. Спешу убедиться, передал ли он мой подарок Энн, на что он с улыбкой вручает мне небольшую розовую коробочку, перевязанную голубой лентой. Кручу подарок в руках. Открою позже, сейчас мне хочется утолить своё любопытство.

— Как отпраздновали? — игриво интересуюсь я, подтолкнув друга бедром.

— Отпраздновали? — опешив, переспрашивает он. — Ах, да, отлично.

Не удивлюсь, если он в принципе забыл о существовании Рождества и рассматривал вчерашний день как идеальный момент для них двоих.

Уилл снимает своё пальто, и мы вместе проходим в гостиную, поддерживая ненавязчивую беседу. Он ничего не хочет рассказывать об их с Энн времяпрепровождении. Но он прекрасно понимает, что сама она расскажет всю подноготную. А затем Уильям снова будет бубнить и повторять: «ох, женщины, вы не меняетесь».

— Габриэль о Вергилии не заикался?

Внезапный вопрос заставляет онеметь. Забываю, о чем я думала и говорила. А уже классический мигрень при разговорах о патриархе семьи Уилкинсонов ни капли не удивляет. Сглатываю и задаю ответный вопрос:

— А должен?

Уилл виновато поджимает губы. Нервозно дёргает ногой, сидя рядом со мной на диване. Взгляд мечется из стороны в сторону, не дает поймать себя. Тяжелый вздох вырывается из его груди, когда он всё же решается озвучить свои опасения.

— Я самый младший, поэтому лучше ощущаю ауру нашего создателя. С каждым днем она всё сильнее, значит, Вергилий всё ближе. Не удивлюсь, если он где-то в столице или Нью-Йорке.

Вот и закончились праздники. Растираю лицо ладонями. Стараюсь отогнать страшные мысли. Не думать о плохом. Не зря ведь говорят, что нужно надеяться на лучшее. Даже если случится худшее, то хотя бы до этого ты будешь испытывать радость и умиротворение.

— Знаешь, мне очень сложно думать о Вергилии, особенно после того видения, где вы... ну...

— Включаем режим гангстеров? — хмыкает Уильям. Двигается ближе ко мне и обнимает за плечи. — Нет смысла бежать от реальности, она догонит и ударит с двойной силой. Поверь, я знаю. А реальность такова: мы не посмеем причинить тебе вреда, Элиза. Пусть буря и надвигается, твоё видение останется лишь видением.

Его слова, как обычно, попадают в самое сердце. Пусть все три брата ежедневно повторяют мне это в различных формулировках, я жизненно нуждаюсь в словесной поддержке.

Слышу шаги позади. Внезапный палящий взгляд в спину грозится сжечь дотла. Так сильно, что не останется праха. Нервные окончания по всему телу отзываются покалыванием и заставляют вздрогнуть.

Дамиан с, по меньшей мере, недовольным выражением лица огибает диван и встаёт перед нами. Руки скрещены на груди, брови нахмурены — быть беде.

— Дэйм?.. — осторожно подаю голос я.

Он не особо-то обращает на меня внимание. Вся его злоба и агрессия сейчас направлена на брата. Уильяма ситуация откровенно забавляет. Желчно улыбается, намеренно придвигается ближе ко мне.

— Почему ты здесь тискаешь мою девушку, Уилл? — с долей агрессии в голосе требует он ответа. Дамиан сейчас от злобы побагровеет, хотя вампирам это вообще не свойственно.

— Тебе не кажется, что ты перегибаешь, брат? — стараясь говорить спокойно, Уильям выпускает меня из объятий, и я отодвигаюсь от него. — Никто никого не тискает. Элиза вся твоя, никто на неё не претендует.

— А если бы я так же сидел с Энн, ты бы не так реагировал?! — вскрикивает со скрежетом зубов.

Спешу подняться с дивана и встать между братьями. Дамиан очень зол. А в таком состоянии ему сносит крышу.

— Нет, — вкрадчиво отвечает Уилл. — Я доверяю своей девушке и своему брату.

Этих слов оказывается достаточно, чтобы утихомирить пламя. Дэйм прячет ладони в карманы штанов и виновато отводит взгляд. Он хоть осознает, что эта его внезапная сцена ревности является оскорбительной для нас с Уильямом?

Дамиан ловит мои пальцы своими, сжимает ладонь пару секунд. Не решаюсь вставить и слова, глядя на его расстроенное лицо. Он не спешит поднять голову, бурчит под нос:

— Лиззи, можешь оставить нас? Мне нужно поговорить с братом.

Киваю в ответ и вырываю свою руку.

— Ты должен научиться доверять мне, Дэйм, иначе всё разрушишь.

Со столь неоднозначным заявлением оставляю братьев наедине и поднимаюсь к себе. Я заслуживаю спокойной вечер хоть иногда, разве нет? Иногда задаюсь вопросом, где я провинилась в прошлой жизни.

Пока вода набирается в ванну и разбавляет жидкость, образующую пену, я достаю в ящике спички и поочередно зажигаю арома-свечи, которые были в одном из подарков на Рождество. Помещение быстро наполняется ароматами экзотических цветов в купе с витиеватым паром от горячей воды. 

Скидываю с себя одежду и забираюсь в ванну. Тепло равномерно проникает в каждую клеточку уставшего тела. Вода полностью поглощает меня. Прекрасное чувство. Опускаю голову на край ванны и закрываю глаза. Нужно было включить расслабляющую музыку на фоне для полного эффекта.

Пытаясь избавиться от назойливых мыслей, использую давно известное упражнение. Представляю, что каждая отдельная мысль — это воздушный шарик, который я ловлю и лопаю, тем самым освобождая перегруженный разум. Так я теряю счет времени, продолжая откидывать мысли одну за одной. Массирую пальцами виски.

Концентрируюсь на своей силе медиума. Хотелось бы мне иметь на своей стороне наставника. Того, кто всё бы показал и рассказал. Хотелось бы, чтобы папа был рядом и помог. Но у меня есть лишь дневник неизвестного медиума, который я изучила вдоль и поперёк. С тем «боевым набором», что я имею сейчас — мне ни за что не противостоять Вергилию. Вот опять! Не все мысли получается лопнуть!

Открываю глаза. Надо помыться, раз уж залезла. Своими телодвижениями временами заставляю мыльные пузыри подлетать. Мне нравится наблюдать за их радужным переливом и беспорядочным кружением в воздухе.

Тихий, неуверенный стук в дверь ванной комнаты вынуждает отвлечься от разглядывания пузырей. Для меня абсолютно очевидно, кто пожаловал. Мистер Ревность.

— Заходи, Дэйм.

Дверь слегка приоткрывается. Дамиан заглядывает в ванную. В обычной ситуации он бы присвистнул и был бы рад застать меня в таком амплуа, но сейчас лицо его выглядит глубоко опечаленным. Нет той дикой искры в глазах, которая каждый раз покорно свидетельствует о его желании ко мне.

Он молча проходит в ванную комнату и встает за моей спиной. Вздрагиваю, когда его ладони оказываются на моих плечах. Сильно сжимают, а в следующее мгновение мягко поглаживают. Большими пальцами выводит маленькие круги. Прикосновения его нежные, как пёрышко, словно он боится случайно сломать меня.

— Ты же не собираешься утопить меня из ревности?

Над ухом раздаётся тяжелый вздох. Дэйм не спешит отвечать на мою колкость, лишь продолжает монотонно разминать мои плечи. Если я продолжу в том же духе, он разозлится и выпустит свои иголки.

— Дамиан, поговори со мной. Прошу тебя, — говорю ласково, стараясь не давить. Хватаю его за левую руку и, притянув к лицу, ласково целую. — Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне обо всех своих чувствах. Я всегда готова разделить с тобой любые переживания, хоть днем, хоть ночью.

Он продолжает молчать. Встаю на ноги и поворачиваюсь к нему лицом. Вода юркими струйками стекает по телу. На секунду взгляд Дамиана опускается на мою грудь, но тут же возвращается к лицу. Выбираюсь из ванны и спешу завернуться в полотенце.

Дэйм подходит ко мне и ласково кладет ладонь на щеку. Гулко сглатывает перед тем, как собраться с мыслями.

— Прости меня, Лиззи. Я повел себя как конченный идиот.

Кладу свою ладонь поверх его. Трусь о неё, не разрывая зрительного контакта. Как и ожидалось, никакой игривости в его глазах не наблюдается. Лишь едкая печаль и удушающая тревога.

— Я прощаю тебя. Вот только извиняться тебе стоит перед братом. Мне кажется, ты оскорбил его не менее сильно.

Уголки его губ слегка приподнимаются в ухмылке.

— Он нашел эту ситуацию отличным материалом для семейного стендапа с целью унижения меня...

Не могу сдержать ехидного смешка в ответ. Что-что, а вот отпустить издевательскую шутку в подходящий момент — конек Уильяма.

— Я постоянно на взводе. Из-за этого дерьма... Когда ты не рядом, я боюсь каждую секунду, вдруг с тобой что-то случится. Вдруг на тебя нападут охотники или Вергилий. А когда ты здесь, мне сносит крышу. Я будто стою на краю пропасти каждый раз. Ты делаешь меня слабым при любом раскладе.

Его откровение становится для меня неожиданностью. Отчасти странной и безумной. И пока я не могу понять, что скрывается за столь ярой одержимостью. Он никогда не проявлял свой местами наигранный нарциссизм в наших отношениях. Это что-то другое, связанное с его сущностью.

Судя по опечаленному состоянию, сейчас он нуждается в нежности и простом заверении, что всё будет хорошо. Я готова сказать ему то, что он хочет услышать. И я сделаю всё, что в моих силах, дабы эти слова не были пущены на ветер.

— Дэйм... я попытаюсь понять тебя. И я хочу помочь с...

Стоит лишь паре слов слететь с моих губ, как крепкие руки тянут меня в объятия. Прижимает к себе, сцепляет пальцы в замок на моей спине. Обхватываю его шею руками и нежно, как перышко, касаюсь губами его губ. Ласково шепчу в поцелуй:

— Я всегда спасу тебя, Дэйм...

Его плечи вздрагивают под моими руками. Он искренне тронут. Кусаю за верхнюю губу, заставляя довольно простонать. Дамиан давит на меня всем своим телом, заставляя отступать шаг за шагом. В один момент я ударяюсь лопатками об стену. Руки тут же оказываются задраны над головой.

Скольжу языком по его губам, пробираясь глубже. Очерчиваю ряды зубов, каждый из них, с его уникальной формой. Его язык с известным мастерством и настойчивостью сцепляется с моим в борьбе за право первенства. Этот поцелуй будоражащий и успокаивающий одновременно. Так могут целоваться лишь глубоко влюбленные друг в друга люди.

Шершавые пальцы его ласкают моё лицо, изгибы шеи, ключицы. Прикосновения настолько нежны, что легко перепутать их мягкостью цветочных лепестков. Дамиан шепчет моё имя сквозь поцелуй, алчно сминает губы, будто боится, что я рассыплюсь в пыль прямо у него на руках. Он заставляет меня чувствовать себя любимой, важной и ценной. А главное — полноценной.

Мне не хочется прерывать нас поцелуй, остаться бы с ним так навечно, но... у нас все ещё есть пробелы, которые нужно восполнить как можно скорее. Как юркая лисица выскальзываю из объятий, разрывая наш поцелуй. Неуверенно приоткрываю глаза. Дамиан смотрит на меня будучи немного потерянным.

— Давай уедем отсюда, Дэйм, — умоляю я, схватив за руки. — Прошу тебя!

Он болезненно морщится. Растирает большими пальцами костяшки моих кистей. Ответ на такую авантюру выдает весьма апатично:

— Всё не так просто.

Киваю ему безрадостно. На душе становится тяжело. Не такого ответа я ожидала. План в моей голове выглядит идеально, но Дамиан обрубает все надежды на наше совместное будущее прямо на корню.

— Ты не хочешь жить со мной?

Он дёргается и спешит успокоить приближающуюся истерику. Наклоняет голову, утыкается в мой лоб и, вроде как, всхлипывает.

— Хочу! Безумно хочу. Мечтаю о нашем маленьком гнёздышке, где никто и никогда не доберётся до нас! — живость в его голосе дает мне слабую надежду. В подкрепление искренности своих слов, мы сцепляем наши руки. — Но ты прекрасно знаешь, что Вергилий не отпустит меня.

Жмурюсь, сдерживая предательские слёзы. В носу щиплет от досады. В груди жжёт. Это моё сердце пылает, грозится выжечь органы изнутри. Топаю ногой и взвизгиваю ему прямо в лицо:

— Он ни разу не заявился сюда с конца июня! Какое ему до тебя дело?

Ошарашенный внезапной агрессией с моей стороны, Дамиан отступает на шаг. Лицо его принимает хмурый вид. Он с силой закусывает нижнюю губу, ерошит волосы на голове. Что-то бормочет, но у меня не получается разобрать.

— Я Блэквуд, Элизабет! — в словах его звучит оттенок едва скрываемого отчаяния. — Он ненавидит Блэквудов! Моя семья занималась истреблением вампиров на протяжении полутора столетий. Мои предки были в числе инквизиторов, сжигающих ведьм на кострах. Чёрт возьми, мои родители основали группу «Преемники Инквизиции» в составе целой ЧВК!

Меня пробивает озноб. Дерганым движением отскакиваю от него, как от вражеской пули. Мысли в голове путаются. Да, он из семьи охотников, но неужели... Дамиан видит шок и замешательство, приправленные бледностью, потому спешит продолжить свой монолог:

— Да! Я тот, кто должен истреблять подобных мне! Вергилий не отпустит меня, ему нравится держать меня на коротком поводке. Он получает удовольствие, заставляя меня страдать от своей сущности и понимания, что меня обратил вампир, который убил всю мою семью! Больной ублюдок!

И пусть это действительно так, я не собираюсь смотреть и молча сожалеть о своей жизни, что висит на волоске.

— Уедем в Россию, Дамиан! В маленький городок! Там заключим брак, ты получишь гражданство, сменишь имя и фамилию и всё!

Дэйм яростно качает головой. Медленно обводит меня взглядом. Глухо, даже безнадежно отзывается на все мои идеи и заверения:

— И будут звать меня Демьян, ага... Твоя наивность граничит с невинностью. Он меня из-под земли достанет. Хотел бы я, чтобы всё было так просто...

Больше не пытаюсь сдержать слёзы. Закрыв глаза ладонями, реву навзрыд, как маленький ребенок. Удушающий ком в горле грозит разорваться.

— Прости, Лиззи. Мне правда очень жаль...

Слышу его удаляющиеся шаги. И так всегда! Стоит нашим отношениям натолкнуться на препятствие, как он уходит и оставляет меня разбираться в одиночестве! Сбегает, как маленький ребенок. Как трус. Как предатель. Как тот, кто меня вообще не любит.

Падаю на колени и визжу во всё горло. Ударяю кулаками по плитке. Они скользят по воде, накапавшей с меня. Чувствую себя раздавленной. Может это нормально давать себе слабину временами. Даже со стороны видно, как я устала от этих игр. Всегда полна сил, но заряд внутренней батарейки на исходе. Но я могу попробовать встать на ноги и дать отпор завтра. Если это «завтра» наступит.

Возвращаюсь в спальню и спешно достаю телефон из-под подушки. Пишу сообщение Энн с предложением встретиться. Когда у кого-то из нас возникают проблемы в отношениях, мы бежим друг к другу поплакаться. Это уже отработанная схема.

Меньше чем через минуту мне поступает входящий вызов от подруги.

— Конечно, я всегда за любой кипиш! — сходу заявляет Энн. На заднем фоне отчётливо доносится задорное чириканье её попугаев. — У меня есть для тебя офигенная новость! Ты представляешь, весь клуб «Убей своих демонов» арендован для студентов нашего университета! Посторонних точно не будет!

— С чего такая честь? Кто-то раскошелился, чтобы арендовать клуб на ночь?

— Понятия не имею, ребята из городской футбольной команды замутили этот вечер.

После этих слов меня передёргивает. Среди организаторов явно есть заядлый посетитель клуба. И я готова заплатить все деньги, лишь бы никогда его не видеть и не слышать. Каждый раз при встрече с Райаном нечто стопорит меня. Заставляет застыть на месте и не даёт пошевелиться, возвращая к отнюдь не самым приятным воспоминаниям.

— Что-то мне не хочется...

— Лиза-а-а... — умоляюще протягивает моё имя Энн. — Ты теперь всю жизнь будешь от Раймонда бегать? Он ничего тебе не сделает, иначе я прибью его на месте! — А в ответ тишина с моей стороны. Тогда она делает ход конем, так удачно надавливая на больное этим вечером место. — Мы можем оторваться вдвоём!

— Думаю, это лучше, чем идти с парнями, — бормочу я, временами запинаясь.

Энн даже на расстоянии прекрасно понимает, что мне нужно развеяться:

— Что-то случилось?

— Нет! — довольно живу спешу заверить её и избавить себя от лишних расспросов. Из груди вырывается истеричный смешок. — Просто... иногда хочется повеселиться чисто женской компанией, верно? Мне жизненно необходимо развеяться.

— Так, собирайся и приезжай ко мне! Устроим девичник, а потом метнемся в клуб! Я вызову тебе такси!

Энн не потерпит отказа — об этом свидетельствует сброшенный звонок. Из груди вырывается раздраженный вопль. Встаю с кровати и спешно одеваюсь. Сегодня вечером остановлю свой выбор на широких черных джинсах и свитере, который теперь висит на мне, напоминая о последствиях нашего с Дамианом разрыва.

Запихиваю телефон в задний карман и спешно выбегаю из комнаты. Под покровом темноты выскальзываю из особняка, попутно натягивая теплое флисовое пальто. Такси прибудет с минуты на минуту.

Оказавшись перед домом Милтонов, я ещё раз думаю о том, правильно ли поступаю. Сбегаю из дома посреди ночи, никого не предупредив. Габриэль будет волноваться, если не обнаружит меня в комнате. В любом случае, поздно думать об этом.

Встряхиваю головой и нажимаю на звонок. Топот детских ног мгновенно откликается на трещащую мелодию. Дверь резко распахивается и мне приходится отпрыгнуть назад, чтобы эта самая дверь не снесла меня. На пороге стоит Артур. Мальчишка очень похож на Энн. Энтузиазм на лице — это у них семейное.

— Привет! — восторженно восклицает он, поправляя круглую оправу очков на носу. — Ты к Энн?

— Привет, Артур. Да, где твоя сестра?

— Она наверху. — Артур замолкает, набирает в грудь побольше воздуха и как заверещит, — ЭНН, К ТЕБЕ ПРИШЛИ!

Мои ушные перепонки молят о пощаде. Он может посоревноваться с Шарлоттой в том, чтобы брать высокие ноты. Из расположенной по левую руку гостиной, где активно вещает телевизор, доносится звучный мужской голос:

— Артур, время позднее! Не нужно кричать!

— Прости, пап!

Он хихикает и спешит ретироваться. Уже известным маршрутом поднимаюсь на второй этаж. Как и младший брат, Энн выскакивает из своей комнаты в пижаме и спешит заключить меня в объятия.

— Лиза! Ты наконец-то приехала!

Мы вместе смеемся, раскачиваясь из стороны в сторону. Нельзя остаться равнодушным при виде такого жизнелюбия. Энн умеет наслаждаться маленькими радостями жизни. Именно этому стоит у неё поучиться.

Она заводит меня в свою комнату и закрывает дверь. Я так давно не была на девичнике и не расслаблялась! Мы выпиваем по бутылочке вишневого пива и валяемся на кровати. Даже от такого слабоалкогольного напитка у меня кружится голова. Наконец-то я чувствую себя расслабленной. И даже не думаю о Дамиане, его истериках и недомолвках.

Но, честно говоря, думаю. Я часто вру себе, что мне всё равно. Не замечаю, как топлю себя в собственной лжи. Она поглощает, утягивает на дно словно зыбучие пески без шанса на спасение.

Энн внимательно следит за моим состоянием и каждой переменой эмоций. В отличие от меня, она выглядит полной сил и энергии.

— Ты в порядке, Лиза? — интересуется она, пока её какаду сидит у моей головы и перебирает волосы.

— Без понятия...

Подруга кладет ладонь мне на плечо и хмурится. Надавливает с видом знатока, заставляя зашипеть.

— У тебя зажаты мышцы. Что-то случилось между вами с Дамианом?

Ничего от неё не скрыть. Киваю и протягиваю палец к попугаю, намереваясь погладить его животик. Чик предвосхищает мои намерения и перехватывает палец когтистой лапой.

— Нет-нет-нет! — верещит он, заставляя нас обеих покатываться со смеху.

Мне удается увильнуть от ответа на нежеланный вопрос. Ожидаю, что Энн не остановится, но она полностью уходит в себя, продолжая мять моё плечо.

— А хочешь массаж? Я проходила курсы этим летом, папа просто в восторге! — с гордостью заявляет она, уперев руки в боки.

Звучит соблазнительно. Я очень люблю массаж, когда руки мастерски растирают кожу, разминают мышцы. А затем наступает эйфория.

— Я согласна! — Подмигиваю ей и счастливо улыбаюсь.

Энн быстро вскакивает с кровати в поисках массажного масла. Не оборачиваясь, даёт мне команду:

— Раздевайся.

Из груди вырывается неловкий ёкающий звук. В эту секунду мне становится стыдно. Не спешу менять положение, ведь массажем головы уже успешно занимается какаду.

— Вот прям сразу?..

Энн замирает в ступоре с бутылочкой масла в руках. Молчит. Неприлично долго молчит. А когда оборачивается, мне хочется рассмеяться. Всё её лицо пылает алым пламенем от смущения.

— Извращенка! — взвизгивает она. — Я не собираюсь делать с тобой то, что хорошо умею! Мой фокус немного сместился на мужчин с переездом в этот город одного итальянца.

Заливисто смеюсь и снимаю верхнюю часть одежды. Прикрыв груди рукой, переворачиваюсь на живот. Энн усаживается рядом на уровне моих бедер, а Чик, которого прогнали, занимает место на голове хозяйки.

Она капает масло себе на ладони, растирает, а затем медленно начинает массировать мою шею. Чувствую приятное скольжение по плечам, спине, вдоль позвоночника, пояснице. Как же хорошо! Словно под кожей разгорается очищающее пламя, стремящееся поглотить все мои тягости и невзгоды.

Тут Энн переходит на тяжёлую артиллерию. Мнёт так сильно, что у меня стреляет что-то в районе позвоночника. Жмурюсь, не забывая поскулить от боли.

— Не ной! Это настоящий массаж, за нежными поглаживаниями обращайся к своему парню!

Её руки продолжают скользить по моей спине, будто она всю жизнь занимается массажем. Касания рук подруги переносят в другую вселенную. И то напряжение внизу шеи, которое переходило на плечи, постепенно спадает. Я будто заново родилась!

Растирая спину кулаками она переходит к пояснице, но не останавливается и спускается ниже до самого копчика. Её касания кажутся обыденными, но они имеют должный эффект. У меня мурашки по всему телу. Это то, что нужно. Хоть так отвлекусь от конфликта с Дамианом.

— Энн, ты ведьма... — бормочу полусонным голосом и плюхаюсь лицом в простыни.

— Спасибо, что напомнила! Как я могла о таком забыть?

Словами не описать эти ощущения. Волшебные руки Энн творят настоящую магию прямо здесь и сейчас. Кожа её нежная, как самый дорогой шелк. Она принимается поглаживать мою спину сверху-вниз обеими ладонями для успокоения. Уже конец сеанса?

Как доказательство, получаю шлепок по заднице. Энн убирает руки от моей спины и спешно встает с кровати, чтобы вытереть их от остатка масла.

— Энн, ты садистка! — жалобно скулю я. — Мне нужен полный курс!

— Хватит с тебя на сегодня. Вставай давай, я одолжу тебе нормальную кофту. Рождественская тусовка в клубе ждёт нас!