Глава 30. Начало конца

Как-то не заладилось, пошло на спад, испортились отношения между Толиком и Полиной, стали натянутыми, в доме чувствовался скандал. После ведьминой хаты Поля вернулась сама не своя, бросила грязную одежду в коридоре, легла, отвернувшись к стенке, Толик провел ладонью по спине, Полина притворилась спящей. Он расстроенный, не стал лезть с разговорами, извинениями. Но переживал как никогда: что если вернется, а ее нет?

Потом и вовсе Толик пропал почти на сутки, заметал следы, но отвлечься от тяжелых мыслей так и не смог. Жалел, что не дал обещания завязать с опасным делом. Мог хотя бы обмануть, рассуждал он, правда и это не лучше. Одним словом Толя запутался и боялся возвращаться домой: вдруг ее нет? Что тогда?

Дед и тот сдурел, поддался общему унынию, спрятался в свинарнике и пил, рассказывал кабану Хряку о своей жизни, вспоминал истории и каждый раз удивлялся, почему время так быстротечно, куда всё ушло?

Полина утром не проснулась, встала после полудня, и то с большим трудом. Вяло ходила по дому, из рук всё валилось. Она пребывала в дурном настроении, накричала на бедного кота, избила того веником. Потом ей стало стыдно, ведь кот ни в чем не виноват, хныкала, царапала колени. В конце концов плюнула на всё, упала на кровать и уснула тяжелым беспробудным сном.

Поздно вечером приехал Толик, посмотрел на бардак в доме, голодные гуси пробрались в кролятник, щипали кроличьи клетки, думали, что прутья это черви, кролики разбежались по двору и огороду, дед храпел в обнимку с кабаном. Толя несколько раз пытался разбудить Полину, всё тщетно; засучил рукава и до ночи приводил хозяйство в порядок, деда отнес на летнюю кухню.

Уставший, сел на кровать, думать ни о чем не хотелось, едва касаясь, провел рукой по ее волосам. Полина казалась принцессой из сказки, словно Спящая красавица, дремала на его кровати. Толя улыбнулся, сравнение было удачным. Полина, действительно, не похожа на обычную девушку, она особенная, как заколдованная принцесса. И наклонившись ближе он ее поцеловал.

Затрепетали ресницы, Полина приоткрыла веки. Плохое настроение и сонливость как рукой сняло. Она притянула к себе Толика и тоже поцеловала в ответ, так и помирились.

Утром Поля бодро принялась хлопотать по дому, грозовая туча над ними рассеялась, дед радостный, больше не пил и снова забубнил под нос: «Когда вы купите корову? Где мои правнуки? Наверное, не дождусь».

И всё вернулось на круги своя. Казалось, беда обошла их стороной. Полина хотела постирать испачканную в ведьмином доме одежду, нашла ее там же где и бросила.

Вся одежда и стена в углу покрылись черной липкой гадостью, похожей на тонкую паутину. Поля остолбенела, сама же принесла эту жуть из ведьминой хаты и теперь черная плесень разрастается с невероятной скоростью по всему дому.

Полина в резиновых перчатках собрала испорченные вещи и бросила в костер. Долго скобила стену, мазала известью, в надежде, что это поможет. К вечеру черная паутина вновь появилась в углу. Это выглядело не нормальным и пугало до жути. Она еще раз соскребла плесень, залепила угол толстым слоем глины. Никому об этом не сказала. Полина прекрасно понимала, что все попытки напрасны, оно в доме. Но все равно упрямо пыталась оттянуть неизбежное.

Среди ночи их разбудил звонок. Парни сообщили о двух джипах, заехавших в село, это Вован Базука приехал навестить родные края и заодно разобраться с предателем. Его авторитет был подорван, сердце требовало мести, поэтому узнав, где скрываются предатели, он собрал своих самых верных ребят и поехал наказывать провинившихся. Толя тут же собрался, он Сашку не жалел, тот сам виноват, но и оставить друга детства на растерзание бандитам было не по пацански, к тому же могли пострадать невинные люди, Сашкины родители например. Полина вцепилась в него клещами.

— Не уезжай! — молила она.

Толик отнял ее дрожащие руки и был непреклонен.

— Спи, — коротко приказал и ушел в ночь.

Полина места себе не находила, ворочалась, ходила по комнате, потом встала и с замирающим сердцем, пошла проверить стену. На миг у нее отобрало дар речи, электрический свет лампы осветил ужасающего размера черную паутину, она разрослась по всей стене и поразила потолок. Паутина тянулась дальше, в комнату с разбитым зеркалом.

Полина дрожащими руками нащупала выключатель, лампа не работала. Она едва различала в углу черное закрытое тканью зеркало.

«Нет, я не пойду туда».

Хотела спрятаться на летней кухне, но вспомнила о дедушке в дальней комнате. Так и застыла на пороге.

— Подойди, — раздался шепот из темноты.

«Мне все это кажется» — повторяла Полина.

Она отказывалась верить своим глазам, темная ткань медленно сползала вниз. Зеркало открыло трещины, подобные черной паутине, захватившей весь дом.

— Дед, — тихо позвала Полина, почти рыдая от страха. — Дедушка, — ее голос срывался.

Шкаф заскрипел, дверцы медленно открывались. Полина таращила глаза, бежать не могла, тело словно окаменело.

Она увидела свое отражение в разбитом зеркале.

— Ну здравствуй, Полина.

Дверца с грохотом ударилась о стену, осколки посыпались на пол, свет померк и воцарилась тьма.