Глава 3

До грандиозного события года, дня села, оставалось меньше недели. Инка с утра пришла не в духе, села молча за парту, даже не поздоровалась. Вчера она перемеряла все шмотье, что нашла, ничего не подходило для долгожданной встречи с Команчем, который по слухам должен приехать на празднование.

Скучно тянулись уроки, Полина то и дело выглядывала в окно, погода оставалась по летнему прекрасной. Инна периодически дремала, опершись на ладонь, и вскакивала, падая на парту. Учителя не обращали внимания на занятых своим делом учеников и продолжали монотонно прививать знания. К шестому уроку наконец-то и до девочек дошла очередь модного глянцевого журнала, кто-то из учениц девятого класса приносил его каждый вторник, так, журнал путешествовал из класса в класс, из рук в руки. Инка моментально очнулась, потерла глаза, размазав тушь и принялась листать на коленях самое для нее интересное печатное издание в мире. Это было намного увлекательней чем какая-то унылая физика или трухлявая нудная история. Полина тоже с любопытством посматривала под парту, яркие глянцевые изображения моделей безусловно привлекали к себе внимание. Но вот Инна застряла на странице. Полина удивилась, ведь Инна никогда журналы не читала, смотрела, обсуждала наряды, а если много букв, то листала дальше.

«Неужели она читает?» – подумала девушка и тут же поняла, что ошиблась, когда Инна аккуратно вырвала страницу и положила ее перед собой.

— Вот такие лосины хочу, — прошептала она подруге, указав на модель в леопардовых лосинах.

Полина постаралась не прыснуть со смеху, чтобы не обидеть подругу, ее леопардовый принт не впечатлил.

— В селе такую роскошь не купишь, — заметила старшеклассница с сожалением.

Инна бережно сложила картинку в двое и спрятала в дневник.

На следующий день она на полном серьезе предложила съездить за лосинами в город на электричке.

— С дуба рухнула?! — только и смогла ответить Полина, ни разу за всю сознательную жизнь, не покидавшая пределов Верхней Ольхи.

— Да ты только представь как круто будет! Ты и я в городе!

— Нет! — в ужасе воскликнула Полина, действительно представив их в большом и чужом городе. — Инна, нам нельзя без разрешения! Город очень опасен.

Инна высмеяла трусость подруги.

— Ты всю жизнь собираешься в этом захолустье сидеть? — спросила она. — Рано или поздно тебе, все равно, придется выехать из деревни! Например, на учебу. Или ты с теткой будешь жить до конца своих дней?

Конечно, Полина не собиралась оставаться с нелюбимой теткой. В будущем она планировала поступить в педагогическое училище или куда-нибудь подальше. Но это всё ей казалось далеким и туманным, девушка до конца не осознавала, что стоит на пороге взрослой и самостоятельной жизни, не понимала, что время летит со скоростью света и не успеет она опомниться, закончится учебный год, до свиданья школа, здравствуй взрослая жизнь. А Инна всё тараторила, перечисляла достоинства города и самостоятельной жизни.

— Ты только представь, — говорила она, — ты и я, никаких тебе тетей, Степанид, делай, что хочешь. Никто не будет указывать тебе во сколько должна домой вернуться, проверять карманы, заставлять смывать макияж...

Говорила Инна много. Полина заслушалась, страх перед неизвестностью немного отпустил, проснулось любопытство.

— Ладно, допустим мы поедем, во-первых, денег на билеты нет; во-вторых, у нас уроки; в-третьих, ни ты, ни я города не знаем...

Полина еще бы долго перечисляла все «против», если бы Инна не перебила ее на полуслове:

— Не парься, деньги у меня есть. Зачем нам знать город, слышала, язык до Киева доведет?

— Я не собираюсь снова школьный двор мести, — заявила Полина, напомнив, что электричка отправляется ровно в час дня, во время занятий.

— Это я тоже продумала, — хитро подмигнула Инна.

Девушки, согнувшись в три погибели, подошли к Вячеславу Васильевичу. Ноющим голосом Инна попросила отпустить их домой.

Учитель отскочил от них, замахал руками.

— Идите к медсестре! Я не могу разрешить!

— Зачем нам к медсестре, если у нас месячные! — напирала на него Инна, держась за живот.

Вячеслав Васильевич дико смутился, нервно протер очки и пробубнил под нос: «ну идите, ладно, идите».

— Спасибо Васильевич, не представляешь, как выручил!

Полина до сих пор не могла поверить, что так просто ушла с уроков трудового воспитания.

— А ты думала? — весело говорила Инна по дороге на станцию. — Это меня старшие девахи научили: Васек и слушать не желает про наши женские дела. Во лох!

Перед прибытием поезда Полину вновь сковал страх неизвестности, город ей казался огромной пастью чудовища, в которой живут сплошные пьяницы, проститутки, воры и убийцы. Инна же наоборот заливалась как соловей, болтала со всеми уезжающими, провожающими, одно стреляла сигаретки, так и узнала, как добраться до рынка.

— На вокзале пересядете на 198 маршрутку, — объясняла ей молодая женщина с ребенком, — там потом две остановки проехать.

В электричке Полина немного повеселела, ей всё было вновь, она ни разу не каталась на поездах и с интересом рассматривала пейзажи за окном. Чем дальше от родного села, тем больше плутала в своих мыслях. Люди казались недружелюбными, села выглядели мрачно, одни лишь поля и просеки выглядели, как и прежде, привычно. Инна совсем не беспокоилась, задремала на плече у подруги, проснулась лишь когда зашумел приближающийся город.

— Смотри! — то и дело показывала пальцем в окно на многоэтажки, толпы людей, высокие мосты и прочее.

Полину зрелище не впечатлило, она видела одну сплошную суету и это ее еще больше настораживало.

Инна вылетела из вагона, едва лишь поезд остановился, почувствовала себя в родной стихии. Люди сновали кто куда, бежали, спотыкались, грузили сумки, а девушка продолжала тыкать пальцем и смеяться над деревенским мужиком с гусем в мешке, над бездомным роющимся в мусорном баке, насмешила ее почему-то цыганка с толпой чумазой детворы.

— Позолоти ручку, милая, — обратилась цыганка к Инне, — счастье нагадаю!

— Да я сама себе погадаю!

Цыганка крикнула ей вслед на своем цыганском, дети цеплялись за одежду, руки, бежали следом с протянутой ладошкой. Полина не выдержала, схватила подругу и потащила обратно к электричке.

— Поехали домой, пока не поздно! — закричала перепуганная насмерть.

Инна и сама испугалась, увидев бледную подругу с глазами круглыми от ужаса.

— Да куда поехали? Мы только из поезда вышли, — сказала и потащила за собой к выходу.

Когда покинули вокзал, Полина немного успокоилась. Здесь люди никуда не бежали, некоторые спокойно прогуливались по улице; в красочных киосках продавали мороженное; пестрели вывески магазинов, рекламные плакаты.

В маршрутке к ним прижался горбоносый грузин, улыбался и подмигивал, подруги всю дорогу хихикали, а Инна, шутки ради, подмигнула грузину в ответ.

— Куда такой красивый едешь? — спросил он с акцентом.

Девочки еще громче захихикали в кулачки.

— Может в гости ко мне? Выпьем, покушаем.

Пожилая женщина рядом не выдержала:

— Чего пристал к молоденьким?

— Кто пристал? — возмутился он и отвернулся к окну.

Весело добрались до рынка и побежали по рядам.

Рынок конца девяностых в самом разгаре нищеты и разрухи занимал почетное место. Именно здесь можно было ощутить всю прелесть девяностых и настроение выживающих людей. И чего только не было на этом рынке. Глаза разбегались, километрами тянулось цветастое турецкое барахло, за ним разместились китайцы, со своим не менее ярким товаром: спортивные костюмы абибас, пута, науки и остальные брендовые вещи. Из каждой кассетной палатки играла громко музыка. Ото всюду пахло пирожками, чебуреками, слюнки текли при виде разбросанных повсюду переносных киосков с хот-догами. Инна не сдержалась и купила два деликатеса.

— Мм, — мычала она от удовольствия, — такое в селе не попробуешь!

Полина долго крутила горячую булку с сосиской, не знала с какой стороны начинать ее есть, вроде и выглядит аппетитно, откусила совсем немного, посыпалась капуста, морковь, испачкалась кетчупом.

— Я, наверное, не буду, — сказала голодная девушка и отдала хот-дог Инне.

— Ну и дура, — ответила та с набитым ртом, — мне больше достанется.

Утолив голод, Инна захотела пить, тут же на рынке увидела рюмочную и не смотря на уговоры подруги: «Инна, не надо», зашла внутрь, Полина потоптавшись у входа, последовала за ней. Инна уже заказала пепси и заняла свободный низкий столик. В это время в рюмочной почти никого не было, лишь в углу дремал спитого вида мужчина. Уже и допила, а всё не спешила уходить. Она надеялась встретить здесь Сашку Команча, ей казалось, если он в городе живет, значит есть вероятность увидеть его на рынке. Буфетчица недовольно косилась в их сторону, а Инна всё ждала. В конце концов сдалась и пошла в туалет, Полина пошла следом.

— Ты знаешь, — сказала Инна в туалете, — я передумала леопардовые лосины брать.

— Ну слава богу, — не подумав, ляпнула Полина. — Я имела в виду, почему?

— Я видела тут столько шмоток классных, — Инна запнулась и начала что-то искать. — А где моя сумочка? — спросила в ужасе.

— Я не знаю, — Полина пожала плечами.

Инна влетела в рюмочную и принялась искать сумку возле столика, но ничего похожего и рядом не было. При чем, из зала пропала не только сумка, а еще и спитого вида мужчина, дремавший в углу.

Она бросилась к буфетчице, та лишь развела руками. Требовала немедленно вызвать милицию, на что женщина покрутила пальцем у виска.

— Ты из какой деревни приехала? Это Центральный рынок, тут нет милиции, здесь у каждого крыша.

Инна едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Какая крыша? — переспросила Полина. — У нас все деньги украли! Что нам делать?

— А я почем знаю?! — закричала буфетчица. — Идите отсюда по-хорошему! Может у вас и сумки никакой не было!

— Как не было? Вы же видели...

— Ничего я не видела, — отрезала женщина и отвернулась.

Инна плакала всю дорогу, на остановке успокоилась и вернулась обратно.

— Я с пустыми руками не поеду! — сказала она и стащила с прилавка голубые лосины.

Продавщица даже не заметила кражи. Довольная Инна только после этого согласилась покинуть город. Им невероятно повезло, что на обратном пути не проверяли билеты.