Пятое фото.

Ты в компании подруг из своего театрального прошлого. Вы втроём смотрите, как мы с друзьями играем свой инди-рок. Я не люблю снимки, на которых ты с кем-то. Будто нарушена гармония. Сломанная композиция мешает детально все рассмотреть. Мешает понять собственные эмоции.

Тот день мне так и запомнился. Мы отчего-то не говорили больше недели. Вероятно, из-за моей уязвлённой чем-то незначительным гордости. И не знаю наверняка, ты пришла из-за этого или действительно хотела услышать, что мы играем. Но даже этот твой жест не заставил меня нарушить молчание. По дороге из студии я с товарищем оторвался на несколько метров вперед и демонстративно закурил. Малолетний пафосный идиот.

Вечером ты сама мне написала и отругала за курение. Я мгновенно растаял и примерно десять минут смог не подавать виду. Кажется, Эпикур сказал, что твои глаза сияют, словно пожар в Каире. И за них можно простить все, что угодно. Сиюминутно отступившие чувства охватили меня с новой силой, и стало понятно, что долго без тебя я не продержусь.

***

Я ощущал себя юным Вертером, страдающим по Алисе Селезнёвой. Тебе удалось завести моё механическое сердце, и это не обещало ничего, кроме гибели. Боль от невозможности находиться всё время рядом росла. И вместо попыток разрешить ситуацию я стал запрещать себе писать тебе слишком часто. Я чувствовал себя уязвимым. Мне категорически не хотелось портить свою жизнь и портить отличную дружбу из-за чувств, которые вышли из-под контроля. Но я портил и ломал всё.

Отметая сочувствие близких, отметая возможность жить нормально, я всё больше времени отводил вредным привычкам. Которые на тот момент ещё не были привычками, а служили попыткой нащупать эту боль и неумело её залечить. Кто-то проницательный обязательно скажет, что тяжелая влюблённость не была причиной, а стала всего лишь удобным оправданием. Чёртовы умники. Знаете, что я вам скажу? Да.

Из всей хаотичной палитры воспоминаний, вероятно, мне сложнее всего описывать именно это время. Сложнее из-за неприязни к себе, из-за неумения не взять контроль над чувствами, а правильно на них среагировать. Уверенность в твоей исключительности росла с каждым днём и давила изнутри. Свои переживания, в основном, я изливал в переписке с другом. Сплошным бесконечным потоком. Считаю, сейчас отличный момент, чтобы извиниться и поблагодарить его за терпение.

***

По известному закону физики, если в чашу наливать воду слишком долго, она начнёт выливаться наружу. Я не мог больше принимать твои доброту и тепло. Я не мог молчать, когда ты говорила чересчур очаровательные и трогательные вещи. И в день, когда у нас случилась годовщина знакомства, на твои слова о радости от общения со мной и что-то чудовищно комплиментарное, меня прорвало. Я признался во всем и зажмурился как перед выстрелом.

Ба-ба-ах. Ты долго извинялась передо мной, корила себя, обещала быть всегда рядом. А я испытал облегчение повешенного. Нельзя сказать, что я ожидал другой реакции. Разве что, менее эмоциональной и сочувственной. Но вряд ли бы мне удалось держать это в себе ещё хоть сколько-нибудь. Как и ожидал я медленного и верного угасания нашего общения. Ожидал, но не был готов.

Чудовищным было время избавления. Было невыносимо спать по ночам, невыносимо видеть диалог с тобой и понимать, что твоя жизнь продолжается. Невыносимо взрослеть и принимать новые правила игры. Невыносимо смотреть тебе вслед, будто уходящему красно-жёлтому трамваю, который увозит вместе с собой зимнее волшебство.