Ближе, чем когда-либо

(Глава содержит элементы 18+)

После того странного разговора с Райаном она пыталась вести себя так, будто ничего не произошло. Его слова звучали в голове, эхом отдаваясь снова и снова: "Нам нужно забыть об этом, как страшный сон."

Она хотела последовать его совету, заставить себя вычеркнуть случившееся из памяти. Она не могла позволить этому разрушить её жизнь.

Фил стал для неё спасением. Он был тем, кто мог отвлечь её от мыслей о случившемся... о нем. Они стали больше проводить времени вместе: ходили в кино, ужинали в кафе, просто гуляли по городу. Он рассказывал ей о своих планах на будущее, делился своими переживаниями о колледже, и рядом с ним она чувствовала себя... спокойно. Без странного напряжения, без острого осознания собственной запретной тайны.

Однажды вечером, когда они сидели в маленьком кафе в центре города, Фил внимательно посмотрел на неё:

— Ты в последнее время сама не своя, — сказал он, отпивая кофе.

Моника вздрогнула, её пальцы сжали чашку капучино.

— Что?

— Ты какая-то задумчивая. Иногда просто пропадаешь в своих мыслях. Я тебе надоел? — улыбнулся он, но в его голосе слышалась неуверенность.

— Конечно, нет, — поспешила сказать она, улыбаясь в ответ. — Просто... школа, семейные дела, ты же знаешь.

Он кивнул, и, к счастью, больше не стал расспрашивать. Он был добрым, понимающим, и именно таким человеком она хотела бы влюбиться. Неужели всё так просто? — думала она. Может, она просто усложняет ситуацию? Может, она и правда могла бы быть счастлива с ним?

Но даже несмотря на её попытки вести обычную жизнь, что-то в глубине её души не отпускало. Она ловила себя на том, что, находясь рядом с Филом, ее мысли были не здесь. Его прикосновения были нежными, но не вызывали внутри ураган эмоций. Её сердце не сжималось, как в те моменты, когда Райан смотрел на неё своим испытующим взглядом.

Однажды, когда они сидели в парке, Фил обнял её, прижав к себе. Его тепло было приятным, но не будоражащим. Он наклонился ближе, и она поняла, что он хочет поцеловать её.

Моника замерла. Она не отстранилась.

Она позволила этому случиться.

Его губы мягко коснулись её, тёплые, неторопливые, осторожные. Он целовал её так, как будто боялся спугнуть. Всё было правильно. Всё было так, как должно быть.

Но чего-то не хватало.

Внутри не разгорелся пожар. Её дыхание не сбивалось, сердце не колотилось так, чтобы заглушить окружающие звуки. Она чувствовала прикосновение его губ, но не ощущала того странного, необъяснимого жара, который когда-то пронзил её до самых костей.

Фил углубил поцелуй, осторожно касаясь её лица ладонями, но Моника не чувствовала того напряжения, что когда-то заполнило каждую клеточку её тела в воде бассейна.

Этот поцелуй был не тем.

Фил отстранился и улыбнулся.

— Это было прекрасно, — сказал он.

Моника улыбнулась в ответ, но где-то глубоко внутри она знала правду. Прекрасно? Возможно. Но точно не так, как должно было быть.

Мысли, от которых не убежать

По дороге домой она ловила себя на мысли, что снова делает что-то не так. Всё ведь должно было быть просто. Она должна была ответить на поцелуй, почувствовать волнение, увлечённость, желание. Но её губы не горели, а сердце не билось с бешеной скоростью.

Когда она вернулась домой, то первым делом посмотрела на двери кабинета Райана.Свет был включён, но она заставила себя отвернуться и подняться в свою комнату.

Она поцеловала Фила. Это было правильно.

Но почему правильное ощущалось таким неправильным?

На следующий день после школы Моника сидела в гостиной, завернувшись в плед, и бездумно смотрела сериал. Дождь барабанил по окнам, наполняя дом приглушенным ритмичным шумом.  На экране герои вели напряжённый диалог, но она почти не следила за сюжетом. Мысли блуждали где-то далеко.

В доме было пусто. Натали заранее предупредила, что не вернётся – её подруги устроили девичник, и она планировала остаться у одной из них на ночь. Прислуга тоже была отпущена на выходные. Впервые за долгое время дом был полностью пустым, кроме неё.

Моника взглянула на экран, сцена на экране – страстный поцелуй главных героев – вдруг задела что-то внутри. Неожиданно перед глазами всплыло другое воспоминание. Лёгкий запах виски, тёплый пар на морозном воздухе, тёмный силуэт на фоне ночного города...

— Я хотел этого.

Её тело напряглось. Она резко взяла пульт и перемотала сцену, словно это могло стереть то, что всплыло в её памяти.

В этот момент она услышала, как снаружи хлопнула входная дверь.

Она не сразу поняла, кто это. В голове пронеслось несколько вариантов — мама передумала и вернулась? Или, возможно, кто-то из прислуги?

Но когда в холле раздался знакомый приглушённый звук – звук ключей, брошенных на стеклянную поверхность консоли – она сразу поняла, кто это.

Райан.

На секунду её дыхание сбилось.

Она заставила себя не реагировать и сосредоточиться на экране, но когда краем глаза увидела, как он проходит мимо арки в гостиную, её пальцы сильнее сжали край пледа.

— Ты одна? — спокойно спросил он, останавливаясь в дверном проёме.

— А ты кого-то ещё ждёшь? — ответила она, не оборачиваясь.

Он промолчал.

Моника чувствовала его взгляд.

— Мама сказала, что не вернётся, — добавила она.

Райан кивнул, снял пиджак и повесил его на спинку кресла.

— Ясно.

Он прошёл дальше в гостиную, не спеша. Было в его движениях что-то ленивое, но в то же время напряжённое. Как у человека, который возвращается домой после долгого дня и наконец позволяет себе расслабиться.

Моника сжала зубы, сделав вид, что её это не касается.

Она слышала, как он подошёл к бару, услышала звон льда, упавшего в стеклянный бокал. Потом – тихий плеск виски.

— Ты всегда пьёшь по вечерам? — не удержалась она, наконец повернув голову.

Райан, уже сделав первый глоток, усмехнулся.

— Только когда у меня была тяжёлая неделя.

Он медленно подошёл к дивану, на котором она сидела, и сел рядом.

Слишком близко.

Не настолько, чтобы это можно было назвать нарушением границ. Но достаточно, чтобы её плечо ощутило тепло его тела.

Она не пошевелилась.

Её глаза снова были прикованы к экрану, но сериал теперь окончательно потерял смысл.

Райан поставил бокал на стеклянный столик, закинул руку на спинку дивана, невзначай уменьшая расстояние между ними.

Моника тут же вернулась к экрану, делая вид, что полностью погружена в сериал.

Но она слишком остро ощущала его присутствие. Каждое движение. Каждый взгляд.

Дождь за окном стал сильнее.

В комнате повисло молчание, нарушаемое только гулким эхом капель по крыше.

Райан сделал ещё один глоток и неожиданно произнёс:

— Так и собираешься сидеть?

Она скосила на него взгляд.

— О чём то хочешь поговорить?

— Да, наверное о том, что ты вот уже минут десять сидишь напряжённая, как струна.

Она сжала губы.

— Я расслаблена.

— Конечно, — с лёгкой насмешкой отозвался он.

Она стиснула зубы. Этот тон раздражал её.

— Слушай, если тебе нечего делать, лучше просто иди к себе, — отрезала она.

Он пристально посмотрел на неё.

— Ты так сильно не хочешь находиться со мной в одной комнате?

Она открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент молния осветила комнату, а следом раздался гром.

Она вздрогнула.

Райан заметил.

— Боишься грозы?

— Нет, — солгала она.

Она ожидала, что он скажет что-то ещё. Что усмехнётся, сделает очередное колкое замечание. Но Райан, вопреки её ожиданиям, не ушёл. Он устроился рядом, его плечо оказалось слишком близко, и от этого близкого присутствия её пальцы невольно сжались на ткани пледа.

Райан, казалось, был совершенно расслаблен. Он не смотрел на неё, только наблюдал за экраном, но его неподвижность ощущалась острее любого движения.

Она чувствовала, как его тепло медленно растекается по воздуху между ними.

— Давно ты его смотришь? — вдруг спросил он, не глядя на неё.

— Какое это имеет значение? — Моника постаралась, чтобы её голос звучал ровно.

— Просто пытаюсь понять, что тебя в нём держит.

Она сглотнула.

— Ты не должен был остаться.

— Почему? — Он повернул голову, наконец-то посмотрев прямо на неё.

Она отвела взгляд, сосредоточившись на мягком свечении лампы.

— Потому что я одна хотела посмотреть сериал.

— А я не мешаю, — спокойно сказал он.

Но он мешал. Ещё как.

Он сидел слишком близко.

Слишком размеренно дышал.

От него пахло привычным древесным ароматом, виски и чем-то, что напоминало холодный воздух, пропитанный свежестью дождя.

Она почувствовала, как у неё пересохло в горле.

— Тебе что-то не нравится? — его голос прозвучал тише, почти бархатисто.

Моника сжала плед.

— Нет.

Она не могла на него смотреть. Она не могла сидеть здесь вот так, притворяясь, что ничего не чувствует.

Свет мягко очерчивал его профиль. Его обнажённые запястья, его расслабленную, но в то же время напряжённую позу.

Райан чуть наклонился, доставая бокал с виски со столика перед ним, и в этот момент она невольно задержала дыхание.

Капли снаружи стекали по окну, оставляя за собой тонкие следы.

Как долго они будут сидеть вот так?

— Ты странно себя ведёшь, — произнёс он, едва заметно наблюдая за ней.

— А ты нет? — с вызовом бросила она, наконец осмелившись посмотреть в его сторону.

Он чуть прищурился.

— Нет. Я всегда такой.

Она сжала губы, отвернувшись, но в следующее мгновение ощутила, как он чуть приблизился.

— Тебе холодно?

— Нет, — ответила она, хотя её кожу пробрала лёгкая дрожь.

— Тогда почему ты дрожишь?

Она стиснула зубы.

— Мне не холодно, Райан.

Он не ответил. Только сделал глоток виски и снова откинулся на спинку дивана.

Моника чувствовала, как напряжение между ними сгущается, становясь почти осязаемым.

Она хотела, чтобы он ушёл.

И в то же время не хотела этого.

Моника почувствовала, как её дыхание начинает становиться прерывистым. Каждый его взгляд, каждое его движение казались слишком близкими, слишком личными. Она пыталась сосредоточиться на экране телевизора, но все её мысли устремились к тому, кто сидел рядом.

Её кожа всё ещё чувствовала его присутствие. Она ощущала его взгляд на себе, как лёгкое тепло, которое не отпускало её. В его молчании было что-то, что заставляло её сердце биться быстрее.

Райан, заметив её нервозность, не сказал ни слова. Он просто смотрел на неё, и его молчание было словно испытанием. Моника чувствовала, как его взгляд, мягкий и сосредоточенный, обвивает её.

— Ты такая... напряжённая, — произнёс он наконец, голос его стал чуть более низким.

Она не знала, что сказать.

— Я не напряжённая, — попыталась ответить она, но её голос прозвучал дрожащим, как если бы она не была уверена даже в своих словах.

Он чуть наклонился вперёд, его ладонь скользнула по ткани дивана рядом с ней. Он не прикасался к ней, но расстояние между ними стало ещё меньше, почти исчезло.

— Ты боишься, что скажешь что-то не то? — его голос звучал почти нежно, и Моника почувствовала, как её тело напрягается ещё больше.

Она молчала, не зная, что ответить.

— Ты знаешь, что я не стану тебя осуждать, — продолжал он, — если ты решишь, о чем-то поговорить.

Её глаза встретились с его, и в его взгляде не было ни угрозы, ни насмешки. Он смотрел на неё, как на что-то живое, настоящее. Что-то, что вызывает желание понять, а не осудить.

Она чувствовала, как её сердце сжимается.

Её руки начали теряться в складках пледа, пытаясь найти какую-то опору.

— Не могу... — прошептала она.

Он чуть наклонился ближе, его губы были так близко, что она почувствовала их тёплый дыхание. Но он не торопился. Он не двигался, не делал шагов вперёд. Он просто оставался рядом.

— Что ты не можешь? — его голос был почти хриплым, но не давящим.

Моника закрыла глаза на мгновение, чтобы справиться с тем, что происходило в её голове.

Она должна была бы отстраниться. Сказать ему, чтобы он ушёл.

Но что-то в её сердце тянуло её к нему. Что-то, что было сложнее простого «нет».

Он заметил её колебания и мягко поднял руку, едва касаясь её локтя. Тот лёгкий, но ощутимый контакт словно вырвал её из её мыслей.

— Ты не обязана отвечать, — прошептал он, — но если ты всё-таки хочешь, я тебя слушаю.

Её сердце билось быстро. Она не могла понять, что именно она чувствует, и это было самым страшным. Это было то чувство, которое не отпускало её уже давно.

Но она не могла этого сделать. Она не могла продолжать эту игру.

Вдруг она почувствовала, как его рука снова приближается, но на этот раз не к плечу, а к её лицу. Его пальцы мягко касаются её щёки. Он почти не двигается.

Моника открыла глаза и встретилась с его взглядом. И на мгновение ей показалось, что он понимает её. Понимает то, что она не может выразить словами.

С каждым мгновением расстояние между ними становилось всё меньше, но всё же она оставалась на грани, не решаясь сделать шаг вперёд.

Она тихо, почти шёпотом произнесла:

— Пожалуйста...

Её голос был полон просьбы, которой она не могла избежать. В её словах было столько эмоций, столько несказанных слов, которые она так и не решилась произнести раньше. Она не знала, что ожидать от него, но в тот момент ей было важно только одно — чтобы он остался рядом, чтобы он не ушел. Пожалуйста... Она почувствовала, как её сердце стучит в груди, словно каждый удар был эхом её тревоги.

Он замер на мгновение, не отрывая взгляда от её лица. Каждое слово, которое она сказала, повисло в воздухе между ними. И хотя его глаза были полны сомнений, он не мог игнорировать тот момент, когда их взгляды пересеклись. Моника почувствовала, как его взгляд мягко падает на неё, как его руки медленно двигаются, и сердце её снова замирает, но теперь с какой-то новой надеждой.

Он повернулся, его взгляд был решительным, но в нём скрывалась какая-то борьба.

— Нет, нельзя, — сказал он тихо, но уверенно, вставая с дивана.

Моника не ожидала такого поворота. Внутри у неё всё перевернулось, и прежде чем она осознала, что делает, она резко схватила его за руку.

— Не уходи, — прошептала она, голос её был почти умоляющим, в нём было столько боли и желания, что он едва мог не заметить. — Только сегодня...

Моника слегка привстала с дивана, её глаза были полны эмоций, и она посмотрела на него снизу вверх. Она была заметно ниже его, её плечи едва доходили до его груди. Лёгкий запах её духов смешивался с воздухом, и её дыхание было коротким, нерешительным.

Она была в простых коротких пижамных шортах, которые открывали стройные ноги, и облегающей майке, что подчёркивало её фигуру. Это был тот самый момент, когда её спокойствие словно растаяло, оставив только желание и растерянность. Майка слегка приподнималась, открывая небольшой участок кожи на животе, а её волосы были немного растрёпаны, как после сна, что добавляло ей уязвимости и беспомощности в этот момент.

Её взгляд был направлен на него, в ожидании ответа, и она почти не осознавала, как близко они оказались друг от друга.

Он был высоким, её фигура казалась такой хрупкой рядом с ним. Она ловила каждый его взгляд, каждое его движение, пытаясь понять, что он чувствует. В его глазах не было страха или отвращения, но и не было и того, что она ожидала — какой-то теплоты или уверенности, что всё это не ошибочно. Всё стало запутанным и неясным.

Моника сделала шаг ближе, её губы слегка приоткрылись, и она посмотрела на него, словно надеясь на что-то, что могло бы изменить этот момент, сделать его настоящим.

Она чувствовала, как её сердце колотится в груди, и, не задумываясь, накрыла его губы поцелуем. Мягким, чуть робким, но одновременно наполненным каким-то напряжением, которое не удавалось скрыть. Её руки обвили его шею, притягивая его к себе, и она не могла оторваться.

Не ожидая такого напора, он резко отпрянул от нее, словно от огня. Рывком освободил свои губы от ее поцелуя и отстранился, его лицо исказилось от растерянности и легкого испуга.

— Что ты делаешь?! - прорычал он, его голос звучал грубо и непривычно.

Он схватил ее за запястья и оттолкнул от себя, заставляя отступить на шаг. Её руки соскользнули с его шеи, повиснув в воздухе, словно лишенные опоры.

Она смотрела на него, полная решимости и, кажется, ничуть не испуганная его гневной реакцией. В её глазах читалась не просто страсть, а какая-то отчаянная надежда.

Она вновь попыталась приблизиться к нему.Но он не позволил ей. Он сжал её плечи, удерживая на расстоянии. Она попыталась вырваться, снова обвивая его руками, но он был сильнее.

— Прекрати! - рявкнул он, отталкивая ее от себя с большей силой, чем намеревался.

Она споткнулась, едва не упав, но удержалась на ногах. Смотрела на него снизу вверх, с вызовом и мольбой одновременно. И вдруг увидела в его глазах то, чего ожидала увидеть с самого начала - смутное отражение ее собственного желания.

Он смотрел на неё - на её растрёпанные волосы, на её приоткрытые губы, на её дрожащие руки - и медленно, очень медленно, его гнев стал уступать место чему-то другому, чему-то более темному и соблазнительному. Он все еще держал ее за плечи, но хватка уже не была такой жесткой, такой отталкивающей.

Его взгляд скользнул вниз по ее телу, задержавшись на коротких шортах, открывающих стройные ноги, на облегающей майке, подчеркивающей её юную фигуру. И он почувствовал, как его собственное тело начинает предательски реагировать на её близость.

Он знал, что должен остановиться. Должен отпустить ее, уйти, забыть все это как страшный сон. Но он не мог. Она была так близко, так желанна, и что-то внутри него, какой-то первобытный инстинкт, властно требовал ее.

С тяжелым вздохом, он отпустил её плечи. Руки повисли вдоль тела, словно потеряв всякую силу. Он смотрел на неё, не в силах оторвать взгляд, и увидел, как в её глазах вспыхивает победный огонек.

И в этот момент, когда все его доводы, вся его логика, вся его воля рассыпались в прах, он сдался. Он знал, что пожалеет об этом, но прямо сейчас, в этот самый момент, он уже не мог устоять.

Моника, ощутив, как его сопротивление ослабло, вновь приблизилась к нему. В её глазах горело желание, и она знала, что не может упустить этот момент. Она медленно, но уверенно шагнула ближе, её сердце стучало в унисон с его дыханием.Моника сделала ещё один шаг ближе, она наклонилась вперёд, её губы встретились с его, но на этот раз это был не робкий поцелуй, а поцелуй, полный страсти и нежности. Она прижалась к нему, обвивая его руками, как будто хотела слиться с ним в одно целое, ее грудь касалась его, и она почувствовала его дыхание. Он был рядом, но всё же между ними была пропасть — невидимая, но ощутимая.

Она почувствовала, как его тело постепенно начинает расслабляться, а его губы всё-таки отвечают на её поцелуй, мягко, сдержанно, но всё-таки ответно.

Моника почувствовала, как её тело наполняет неутолимая жажда, когда её губы вновь встретились с его. Этот поцелуй был не таким, как прежде, не просто прикосновение, а нечто более глубинное, страстное, как будто она сама не могла контролировать этот момент.

Её руки, не раздумывая, нашли его грудь, и она почувствовала его сердцебиение, ускоренное так же, как её собственное. Она приподняла голову, чтобы снова поцеловать его, теперь с большей настойчивостью, чувствуя, как она теряется в этом безумном, захватывающем ощущении.

Моника, не теряя ни секунды, начала жадно расстегивать пуговицы его рубашки, ее пальцы дрожали от волнения и желания.

Её движения были порывистыми, но уверенными. С каждой расстегнутой пуговицей ткань рубашки распахивалась, обнажая его грудь. Она прижалась к нему всем телом, ощущая тепло его кожи сквозь тонкую ткань её майки. Аромат его тела опьянял, заставляя забыть обо всем на свете.

У него были широкие плечи, и мускулистая грудь, проглядывающая сквозь расстегнутую рубашку. Пресс хоть и не был идеально выраженным , но четко очерченные мышцы живота говорили о регулярных занятиях и здоровом образе жизни.

Сильные руки с отчетливыми венами и жилистыми кистями,  каждый изгиб, каждая мышца были свидетельством его силы и выносливости. Кожа – немного загорелая, с золотистым оттенком, будто после нескольких дней на побережье.

Это было тело зрелого мужчины, уверенного в себе, но не лишенного естественности.

Моника, распаленная страстью, не могла остановиться. Её поцелуи обжигали его шею, оставляя влажные отметины на разгоряченной коже. Она слегка прикусывала его, вызывая короткие вздохи, а затем нежно посасывала кожу, словно пробуя его на вкус.

—Аккуратнее, — прошептал Райан, отстраняясь на мгновение. Его голос дрожал, а в глазах метались искры. —Не увлекайся, могу остаться следы.

Моника озорно приподняла брови, окинув его игривым взглядом. Она понимала, на что он намекает, и это осознание лишь подстегнуло её возбуждение. Отпустив его шею, она медленно спустилась ниже, продолжая осыпать поцелуями его грудь. Её губы ласкали каждый изгиб его тела, скользя по напряженным мышцам сквозь распахнутую рубашку.

В одно мгновение он подхватил ее как перышко и положил на диван и лег на нее сверху, удерживаясь на локтях.Не насытившись её губами, он сорвался вниз, оставляя огненный след поцелуев на её шее. Он не ласкал её, а скорее терзал, прикусывая нежную кожу и высасывая из неё каждый стон. Он хотел почувствовать её боль, её наслаждение, его полную, безраздельную власть над ней.

Его пальцы, нетерпеливо дрожа, вцепились в ткань её майки и резким движением потянули вниз. Ткань полетела в сторону, словно ненужный барьер между ними. Он не любовался её грудью, а сразу набросился на неё, жадно целуя и кусая набухшие соски.

Моника выгнулась в спине, из её горла вырвался громкий, протяжный стон, полный боли и наслаждения. Она вцепилась пальцами в его волосы, с силой прижимая его голову к своей груди, словно умоляя его не останавливаться, продолжать мучить её своим прикосновениями. Она тонула в этой пучине страсти, желая только одного - чтобы это безумие никогда не заканчивалось.

Не прекращая терзать ее грудь, его вторая рука, словно змея, скользнула вниз, под шорты. Пальцы коснулись нежной кожи внутренней стороны бедер, заставляя ее вздрогнуть и застонать еще громче. Его рука продвинулась выше, к заветной цели. Пальцы нежно коснулись ткани трусиков, нащупывая влажное и трепещущее место. Он слегка надавил, проводя рукой вверх-вниз, сквозь тонкую ткань, и почувствовал, как она вздрагивает и прижимается к его руке еще сильнее, словно умоляя о большем.

Его дыхание участилось, а в глазах загорелся безумный огонь. Он одновременно мучил ее грудь и ласкал ее самое сокровенное место, доводя ее до грани безумия. И он знал, что это только начало.

Внезапно, он отстранился, и в его глазах она увидела такое жгучее желание, что и у нее перехватило дыхание. Без слов, он подхватил ее под бедра и поднял, усаживая на себя.

Она почувствовала, как у него встал...

Она елозила на нем, чувствуя его присутствие всем своим существом. Даже тонкая ткань не могла скрыть его возбуждения, его желания, его готовности. Она ощущала каждый изгиб его тела, каждый напряженный мускул. Чувство близости, чувство обладания, чувство полной, безраздельной власти над ним, опьяняли ее, лишая разума. Она стонала в поцелуй, ее движения становились все более порывистыми и необузданными. Она чувствовала, как земля уходит из-под ног, как приближается точка невозврата, и как ее захлестывает волна чистого, безудержного наслаждения. В этот момент существовали только они двое, связанные воедино страстью, которую невозможно было остановить.

Она отстранилась от поцелуя, в ее глазах горел огонь. Без слов, она сползла с его колен на пол, становясь на колени перед ним. Райан замер, завороженно наблюдая за каждым ее движением. В ее глазах читалось обожание и желание. Её руки, дрожа от нетерпения, потянулись к его ремню, расстегивая его с медленной, нарочитой нежностью. Затем, с тихим шелестом, она спустила его брюки, открывая...Обнаженный вид его члена который стоял в полной боевой готовности.

В свете приглушенного света его тело казалось вылепленным из бронзы. Она никогда не могла себя даже представить, что сможет увидеть его настолько в откровенном виде, таким уязвимым и, в то же время, таким сильным. Ее взгляд был сфокусирован на его члене, который, в своей гордой прямоте, говорил сам за себя. Ей вдруг стало жарко, по спине пробежали мурашки, и внизу живота завязался тугой узел возбуждения. Это было красиво и пугающе одновременно.

Она сама не поняла, как ее потянуло к нему, словно невидимой силой. Ее рука непроизвольно потянулась вперед, и как только она хотела обхватить его член...

"Тише," - прошептал Райан, перехватив ее руку в своей. Его прикосновение было нежным, но уверенным. "Не торопись," - повторил он, смотря ей прямо в глаза. В его взгляде читалось не только желание, но и просьба, и предупреждение.

Райан наконец встал с дивана, потянул ее за собой и развернул ее спиной к себе. Медленно, почти благоговейно, он опустил оставшиеся на ней трусики, открывая взгляду нежность ее кожи. Он смочил пальцы и, собравшись с духом, медленно вошел в нее...

Крик! Резкий, пронзительный крик боли и удивления. Райан замер, словно его ударило током.

"Что случилось?" - испуганно спросил он, его голос дрожал.

Моника, задыхаясь от боли и смущения, прошептала: "У меня... у меня это в первый раз."

Слова повисли в воздухе, словно гром среди ясного неба. Райан ошарашенно отпустил ее и, словно споткнувшись, чуть отошел назад. Он смотрел на нее. Моника, все еще дрожа от резкой боли, медленно повернулась к Райану. Она инстинктивно прикрыла наготу руками, словно это могло скрыть ее смущение. "В чем дело?" - прошептала она, ее голос едва слышен. Она ждала ответа, ждала объяснений, ждала хоть чего-то, что помогло бы ей понять, что произошло.

В ответ - молчание. Тяжелое, гнетущее, всепоглощающее молчание.

Наконец, Райан, не поднимая на нее глаз, глухо произнес: "Оденься." Его голос был холоден и отстранен, в нем не было и следа той страсти, что бушевала между ними еще несколько минут назад.

Моника хотела что-то сказать, возразить, объяснить, но слова застряли у нее в горле. Она видела, как он отворачивается от нее, как его плечи опускаются, как он уходит, оставляя ее одну, разбитую.. Она хотела позвать его, удержать, но ноги словно приросли к полу. Она наблюдала, как он удаляется, оставляя ее в полном одиночестве, в тишине комнаты, наполненной лишь ее собственным отчаянием.