Глава XIX | Айзек

«Она вошла в его жизнь, как солнце в серое утро: ничего не спросила, просто осветила» — Джон Грин

Было уже за шесть, и город постепенно кутался в серый сумрак. Понедельник заканчивался, но ощущение тяжести не спешило уходить. Может, дело не в понедельниках, а в таких вот вечерах — небо нависает низко, словно грозя пролиться, но так и не решается. Влажный воздух липнет к коже, ветер бродит по улицам, принося с собой запахи пыли, бензина и далекого кофе.

День прошел в рваном ритме — три доставки, один клиент, который настойчиво предлагал мне домашнюю выпечку, и еще один: перепутал фамилии и едва не устроил скандал. К полудню я уже чувствовал, как поясница ноет, а к вечеру хотелось только одного — домой, под душ и подальше от чужих голосов.

Но вместо этого я стоял у здания, куда только что отнес последнюю доставку — коробки с костюмами для какого-то танцевального выступления. Внутри зала витал знакомый запах — лак для волос, синтетика, пыль ткани. Все это будто обволакивало изнутри, и мне хотелось поскорее вырваться наружу. Даже в эту промозглую свежесть.

Голова немного кружилась. Спал я плохо — третий день подряд. Как будто сон каждый раз обрывался на середине. Просыпаешься, как из ленты, которую кто-то перемотал неправильно. Ощущение, что внутри что-то не на месте.

Я машинально сунул руку в карман куртки, достал сигарету, но не зажег. Просто подержал в пальцах. Иногда этого достаточно — почувствовать привычный вес, жест, который будто собирает тебя обратно из хаоса.

Телефон завибрировал, и экран мягко вспыхнул.

Таси: «Закончила с работой. Готова идти с тобой в зал. Жду инструкций :)»

Я невольно усмехнулся. Эта девушка умудряется вытягивать меня из мутного воздуха, как солнечный луч из-под плотной тучи. В памяти всплыло, как она тянула меня за руку по улочкам Рима — решительная, дерзкая. А теперь я. Моя очередь тянуть ее.

«На месте встречи. Жду», — набрал я в ответ.

Ветер слегка тронул ворот куртки, я поправил его и обернулся, чувствуя что-то... странное. Как будто зима подходила слишком близко, впритык, хоть на календаре еще совсем не время.

— Бу! — раздалось прямо у уха.

Я дернулся, чуть не выронив бутылку для воды, и резко развернулся. Таси стояла рядом, сияющая, с чуть растрепанными волосами и глазами, которые смеялись еще до того, как рот выдал звук.

— Ты так и не научился расслабляться, Айзек, — сказала она, весело прищурившись.

— А ты — появляться без спецэффектов, — пробурчал я, но улыбка уже просочилась, предательская.

— Это что, улыбка? — сероглазая сделала вид, что приглядывается. — Запишу в дневник. Обведу красным маркером.

Я покачал головой, отворачиваясь. Но внутри что-то дрогнуло — не боль, не беспокойство. Что-то мягкое. Почти невесомое.

Мы пошли рядом, и шаги наши совпали. Не специально, просто так вышло. Она шла легко, будто в ней не было ни усталости, ни следа тяжести. Наоборот — будто ее подталкивало изнутри какое-то сияние. Я заметил, как она прикусывает губу от сдерживаемого смеха, как взгляд ее блуждает по улочкам, будто в первый раз. Она светилась. По-настоящему. И от этого мне вдруг стало... спокойно?

— Я, между прочим, раньше ходила в зал, — сказала она, не глядя на меня, будто делилась чем-то личным. — Правда, давно. Потом все как-то... забросилось.

Я взглянул на нее, оценивая ее легкость, как она держится.

— И давно ты «забросила»? — спросил, прищурившись. — Выглядишь... — осекся на полуслове. Не потому что стеснялся — просто не знал, как это прозвучит. Но все же сказал: — ты отлично выглядишь.

— Комплимент засчитан! — весело отозвалась она. — Осторожно, Айзек — еще чуть-чуть, и мы начнем ладить. Кто бы мог подумать. — темноволосая сказала это шутя, но в голосе проскользнуло что-то теплое, неуловимое. И я поймал себя на мысли, что мне это нравится.

Усмехаюсь. Она делает это с такой легкостью — заставляет меня чувствовать, что все не так уж и плохо. Иногда — будто вообще все нормально.

Мы свернули на другую улицу, и где-то вдали уже показалась вывеска спортивного зала. Место, где я обычно просто молчу и двигаюсь. Где мысли стихают, а тело говорит за меня.

Вдруг я почувствовал, как что-то внутри стянулось. Невнятный спазм в животе, короткий, но ощутимый. Я кашлянул в кулак, стараясь, чтобы она не заметила. Легкий кашель. Ерунда. Просто вечер, просто холодный воздух.

Она ничего не сказала — может, не обратила внимания. А может, просто решила промолчать. Я шагнул чуть быстрее, как если бы хотел пройти сквозь эту дрожь. В голове все же засела мысль: «Пройдет. Наверное».

Зал был уже близко. И все, что мне хотелось — чтобы сегодняшний день прошел мимо без лишних отклонений. Но украдкой глядя на нее, на сияние этой девицы — я понимал: этот день уже не останется незаметным.

Ной уже ждет нас у входа в зал, помахивает рукой, будто пытается привлечь внимание Таси, хотя она уже его заметила и улыбается в ответ. Я на секунду отвожу взгляд, стараясь не обращать внимания на легкое, совершенно неуместное раздражение. И когда эти двое успели познакомиться?

— Марк где? — спрашиваю, убеждаясь, что полотенце при мне.

— Уже внутри. Говорит, не может ждать, пока вы с Таси закончите любовную прогулку, — ухмыляется Ной и специально делает паузу.

Я ничего не отвечаю, просто толкаю дверь. Таси смеется и идет следом. Марк стоит у тренажеров, жмет штангу и даже не поднимает глаз, когда мы подходим.

— О, Айзек. Решил прийти с группой поддержки? — лениво бросает он.

— Это Марк. Ноя ты знаешь, — говорю сдержанно.

— Приятно познакомиться, — отвечает она, легко протягивая руку.

— О, еще и вежливая, — усмехается Марк, покосившись на меня. — Нам не хватает таких в этой компании.

Я усмехаюсь и на автомате начинаю разминку. Делаю круг по залу, проверяя вес, чувствую, как под лопатками собирается напряжение. Вижу, что Таси стоит в стороне, внимательно наблюдая за моими движениями. Через пару минут она неожиданно начинает повторять за мной. Неловко, но с интересом. Она явно старается, и... это почему-то поднимает во мне какую-то странную волну — не раздражения, а скорее чего-то мягкого, почти теплого. Но едва я начинаю втягиваться в тренировку, взгляд задевает его — парень у стенки. Тот, что качает бицепс и каждые тридцать секунд отрывается, чтобы уставиться на нее.

На нее. Черт его бы побрал!

Я не знаю, почему меня это так заводит. Он смотрит на Таси с явным интересом, с какой-то слишком откровенной уверенностью.

Стоп, нет, не так.

Этот урод смотрит на нее с такой похотью, что, кажется, меня сейчас вырвет. Хотя какое мне до него дело? Может, Таси даже нравится. Может, она с ним знакома. Я же не знаю ничего.

Я столько дней занимался самобичеванием, что и забыл, каково это — осознавать, что мир вокруг идет своим чередом. Что у каждого свои взгляды, желания, планы. И вот она — Таси. Такая живая. Словно ее смех может растопить лед, а взгляд — заставить сердце дернуться.

А я? Я застрял. В прошлом, в огне, в воспоминаниях, которые не дают покоя. Я только наблюдатель. И теперь этот... этот тип позволяет себе смотреть на нее так, будто имеет право знать, почему она улыбается.

Идиот.

Я сжимаю руки в кулаки, продолжая делать жим, но с каждым подходом прибавляю вес. В голове пульсирует: «Выдох. Считай. Держи темп».

— Соревнуешься с самим собой? — вдруг раздается голос рядом.

Я поворачиваю голову. Таси стоит с полотенцем, на щеках легкий румянец от разогрева, глаза сверкают.

— Просто тренируюсь, — отвечаю хмуро. Но она смотрит на меня с такой странной радостью, что я едва ли не улыбаюсь в ответ. Как будто эта ее искренность чуть-чуть подталкивает дверь, которую я давно закрыл.

Тренировка продолжается. Ной уже перешел на скакалку, Марк делает тягу. Таси повторяет приседы за мной, иногда путается, иногда смеется. Я ловлю себя на том, что подсознательно двигаюсь ровно, чтобы ей было проще.

В какой-то момент замечаю, что тот парень исчез — и это приносит мгновенное облегчение. Странное, непривычное. Я снова в ритме. Все просто: нагрузка, мышцы, контроль.

И тут она, будто между делом, бросает:

— Давай посмотрим, кто из нас сделает больше подтягиваний. Или боишься проиграть?

Я фыркаю, бросая взгляд в сторону турника, а потом на нее. В ее глазах азарт и дерзость — словно она и правда уверена, что может победить.

— Это вызов?

— А ты что, трус? — поддразнивает, помигнув. Губы ее изгибаются в довольную полуулыбку.

От Таси пахнет чем-то свежим, немного сладким — шампунем, наверное. Почему я это вообще замечаю?

— Вот это мне нравится! — влезает Ной, усмехаясь, уже предвкушая шоу. — Айзек, у тебя нет шансов. Ты же не можешь соревноваться с такой... мотивацией.

Он делает ударение на слове «мотивация», и Марк сразу же подхватывает:

— Я ставлю на Таси. Она выглядит, будто пришла сюда побеждать, а ты — просто подкачать эго.

Я вздыхаю и качаю головой:

— Вы оба не помогаете, — бурчу и уже чувствую, как губы предательски дергаются вверх. Конечно, соглашаюсь. Как будто у меня был выбор с самого начала.

Мы встаем рядом у турника. Металлический, немного ржавый сбоку, он скрипит под руками тех, кто до нас висел. Под ногами — следы мела. Запах зала усиливается: пот, резина, дешевый освежитель воздуха. Все это смешивается с наэлектризованным ожиданием.

Ной хлопает в ладони, становясь судьей:

— Раз! Два! Три!

Я прыгаю на перекладину, чувствуя, как напряженно тянутся мышцы спины. Рядом — легкий смешок Таси, ее темные волосы касаются плеч, когда она подтягивается как может.

На «шесть» Ной сбивается со счета, что вызывает новый взрыв смеха. Марк вытаскивает телефон:

— Это надо зафиксировать. Улыбнитесь!

— Устал? Может, водички? — слышу я ее голос, когда дыхание уже становится рваным.

— Продолжай, — отвечаю сквозь зубы, не отрывая взгляда от верхней перекладины. Она играет, а я... я стараюсь не проиграть понастоящему. Хотя где-то внутри решаю — поддаться. Чуть-чуть. Чтобы не показалось слишком очевидным.

Последний рывок. Я опережаю всего на одно повторение. Прыгаю вниз, едва дыша, и тут же вижу, как она приземляется рядом. Щеки пылают, взгляд сияет.

— Кажется, вы оба победили, — Марк хлопает, довольный. — А мы просто голодные зрители.

Подаю ей руку. Кожа у нее теплая, ладонь маленькая, однако крепкая.

— Ты чертовски упрямая, — говорю я.

— А ты, оказывается, все-таки человек, — отвечает она, не отводя глаз. И в этом взгляде — не насмешка. Теплый свет. Признание. Что-то, от чего сжимается внутри, как будто меня чуть сдвинули с места.

Конечно, момент не выдерживает натиска реальности.

— Пошли уже! — орет Марк, накидывая полотенце на плечо. — Мы умираем от голода!

Таси поднимает сумку, бросает ее на плечо, делает шаг — и тут же спотыкается о ремешок. Все происходит быстро: она теряет равновесие, наклоняется вперед — и я ловлю ее. Почти автоматически. Моя рука сжимает предплечье сероглазой, вторая придерживает за талию. Она мягкая. Легкая.

Мы замираем. Ближе, чем надо. Сердце стучит так, будто я снова на турнике, а не просто держу девушку, которую знаю всего пару месяцев.

— Я справлюсь. Но спасибо за страховку, — говорит она чуть тише, чем обычно. Почти шепотом. Как будто боится вспугнуть эту хрупкую секунду.

— Страховка бесплатная. Но в следующий раз будь осторожнее, — отвечаю и отпускаю ее не сразу.

— Вот это да! — доносится голос Ноя. — Айзек, я впервые вижу, чтобы ты был таким внимательным!

Я закатываю глаза, разворачиваясь, будто ничего не произошло. Но внутри — гул. Она же смеется. Звонко. Этот смех проникает куда-то глубже, чем должен.

Мы выходим. Солнце уже давно село, однако сквозь окна пробиваются длинные полосы света луны, которые ложатся на пол зала. Я бросаю через плечо:

— Ты не такая уж непобедимая, как казалась.

— Рано расслабляться. В следующий раз ты точно проиграешь, — ее голос играет на грани между вызовом и чем-то почти нежным.

— Посмотрим, — отвечаю и вдруг понимаю, что... улыбаюсь. По-настоящему.

— Вы идете или нет? — Марк машет руками, как флагом, когда мы потерялись в собственном фильме.

Мы идем. Вчетвером. Кто-то шутит, кто-то болтает. Но внутри меня — тишина. Спокойная. И почему-то все это ощущается... правильно.