14. Моменты расставания и воспоминаний

- Ты разбираешься в японской кухне? - приподняв бровь в удивлении спросил Шеннон, когда Элл сделала заказ у официанта.

- Значит, не зря я здесь была всё это время... - протянула девушка, закрыв меню и передав его стоящему рядом японцу.

- Что значит была? - резко спросил Николас, приковав к себе внимание ребят.

- Я имею ввиду... Вообще.

Такой напор со стороны Леви удивил девушку и она растерялась. Хотя... Неужели ты думаешь, что выяснение «отношений» на людях - это лучшее решение? Не надо было тянуть, Элл... С каждой минутой сказать об отлёте всё сложнее.

«Черт... Молодец, соврала. Так держать, Элл!»

Но не могла же она сказать о своём отъезде сейчас, при всех... Она бы выдала и себя, и Николаса с потрохами.

Вдруг шатенка почувствовала, как её руку накрывает теплая рука Николаса, он сидел рядом, слишком близко, чтобы скрыть своё волнение от него...

От нахлынувших эмоций тело словно током пронзило, поэтому она одернула кисть, желая спрятать ее в кармане пиджака. Однако, Николас крепко схватил девушку за сгиб руки и потянул обратно. Элл неуверенно приподняла голову и посмотрела на мужчину из-под нависших на лицо густых волос. Волнение. Дыхание постепенно замедлилось, а потом и вовсе пропало, когда Николас сузил глаза, окинул Элл изучающим взглядом и провел указательным пальцем по середине её ладони. Она сглотнула, понятия не имея, чего хотел добиться мужчина, но чувствовала - что бы он там ни задумал, у него уже получается. Леви мягко положил свою ладонь поверх ладони девушки и сжал руку. Подушечкой пальца начал слегка тереть место, где находились вены.

Она перестала смотреть на его лицо. Её взгляд был буквально прикован к рукам. Это слишком... Завораживает. Совсем рядом, на диванчике сидят ребята и обсуждают аранжировку одной из песен, не будь они так заняты, то определенно заметили бы странное поведение парочки. Само ощущение всего этого для неё было абсолютно в новинку. Очевидно, и для него тоже. Это что-то вроде эксперимента? Проверяет, что чувствует? Или в его голове что-то еще?

- Эй, Ник! - окликнул брата Шеннон. - Как думаешь?

Вся команда перевела взгляд на Николаса и по совместительству на Элл, которая одернула руку и положила её на стол, чуть не опрокинув стакан с водой.

«Вот идиотка...» - улыбнувшись, подумала она, в то время, когда не менее взволнованный Николас пытался выудить из своей памяти хоть отголоски услышанного ранее разговора.

- Ты обещал сыграть что-то новенькое... - спустя минуту тишины прозвучало напоминание улыбающегося, как-то по-особенному, барабанщика.

«О чем он?» - не понимал актер. Никто, никому, ничего...

И тут его осенило... Вчера, пока он провожал Элл в её номер, Шеннон зря время не терял и хорошенько изучил логово брата. В особенности тот рукописный текст, написанный на обратной стороне сценария. И этот текст явно не относился к фильму... К тому же, рядом были ноты.

- Здесь? - спросил Николас, намекая на не самую подходящую обстановку. Вокруг люди - их немного, но всё же... Да и не собирался он ничего из новенького играть.

Шеннон многозначительно посмотрел сначала на брата, потом на его спутницу и загадочно улыбнулся.

- Поверь, сейчас самое время...

- А что, новые наработки как раз кстати... - поддержал Стив, даже не предполагая о том, какой смысл вкладывал в это "новенькое" Леви.

- Окей, только мелодию, - сказал Николас, встав с дивана и направился в сторону белого пианино.

"Так удачно расположенного именно здесь..."- подумал музыкант.

- Любимый братец. Кровь и плоть... - тихо пробурчал он, сев на небольшой стул. И бросив мимолетный взгляд на брата, поднял крышку инструмента.

Глядя на такие семейно-дружеские перепалки и подколы братьев Леви, Элл всего лишь улыбнулась, понимая, что ужасно соскучилась по своей семье. А в частности по Габриэле - он половину лета провел в штатах, а потом сама Элл уехала в командировку. И застряла...

Позади уже слышались звуки, тихие и редкие, точно кто-то, задумавшись, трогал клавиши кончиками пальцев, и по знакомому, сладко-тревожному, замиранию сердца Элл, облокотившись на спинку диванчика, обернулась.

Редкие хрустальные звуки продолжали медленно сплетаться в какой-то задумчивый мотив. Было видно, что не только журналистка заинтересована - многие посетители и персонал словно замерли. А может, ей просто показалось...

И опять это чувство... Странное. Приятно разливающееся по венам, словно сахарный сироп.

Ну, почему это произошло? Словно её током ударило и её припаяло к нему...

«Остановись, спустись на землю. Тебе улетать сегодня, забыла?

Неужели ты снова отдашь свое сердце и душу умирающим отношениям? Отношениям, которые уже изначально ведут в пропасть? Даже, если так, то почему тебе хочется прыгнуть прямо в эту чертову бездну? А может ты уже пропала, Элл?»

Она понимает, что не может заставить кого-то полюбить себя. И даже, если ты очень сильно хочешь удержать людей, они все равно неизбежно уходят. Так было со всеми. И не важно - уходит человек от тебя сам, или его забирает смерть... И в том, и в другом случае - исход один.

Может из-за этого она осторожна с тем, чтобы впускать кого-то в свою жизнь. Потому что боится чего-то серьезного и настоящего, или боится потерять это?

«Да... Элл, ты боишься, что за такой короткий отрезок времени Николас стал важным человеком в твоей жизни...

А ты для него просто развлечение...»

Она чувствует, что как только Леви станет ее, у нее будет, что терять. Она понимает, что как только он узнает ее настоящую, он может передумать и уйти.

И боится признать это даже самой себе...

Но с другой стороны, у нее есть на то причины... Элл чувствует всё это из-за своего прошлого, ведь она уже выкладывалась на все сто процентов и оставалась ни с чем. У нее есть право быть такой, ведь она делала все, но этого было недостаточно...

Она знает, как скороспелая любовь может быстро увянуть. Так было с матерью и отцом. Так было с ней... Она видела, как люди менялись и показывали свое настоящее лицо. Она видела, как даже самая сильная любовь не переживала испытание временем (иногда даже небольшим), и она не уверена, сможет ли их с Николасом интрижка стать исключением.

Музыка прекратилась. Ник вернулся на место. Знала бы Элл, чего ему стоило сыграть вот так перед ней... Конечно, ему не в первый раз играть на публике - это и так понятно... Но ведь никто, кроме него самого, не знает, что эта мелодия была написана неделю назад. Среди ночи. Наблюдая как его гид - Элли погружается в царство Морфея...

Если бы Леви знал, что сейчас чувствует девушка, о чем думает... Он бы обязательно разогнал все её сомнения...

Ведь после Макса она собралась возвести защитные стены вокруг своего сердца, чтобы к нему никто не мог добраться просто так. И черт возьми, этому мистеру голубые глазки удалось снести не только стены, но и крышу... Выбить почву из-под ног...

- Николас... - тихо шепнула она, кивая в сторону, пока все заняты болтовней Шеннона.

«Сейчас или никогда.»

Они вышли на оживленную машинами улицу, оставив всех на Шеннона с его болтовней. Солнце уже садится, но вокруг светло из-за включенной иллюминации.

-... Я хотел предложить тебе сбежать, но ты, по всей видимости, меня опередила... - буквально промурлыкал Леви.

- Я...- девушка запинается, когда Николас обнимает её за талию и улыбается. Элл смотрит на него как-то виновато, будто что-то натворила, и ему это почему-то не нравится. - Я должна тебе кое-что сказать...

Ему это совсем не нравится, ни капельки - по спине почему-то пробегает мороз, а гул проезжающих мимо машин будто затихает.

- Что?

Девушка открывает рот, словно готовясь, но у Леви вдруг звонит телефон.

- Черт... Блин... - Николас недовольно отпускает Элл и достает телефон из кармана. Его распирает от любопытства, что же такого она хотела ему сказать. Он надеется, что ничего серьезного.

Звук мобильника всё ещё прерывает поток мыслей и Леви, наконец, отвечает на звонок.

«Судя по всему, его вызывают на съёмки» - думает Элл и не ошибается.

- Слушай, мне нужно на съёмки... - нехотя обращается он к девушке. - Как насчёт провести завтрашний день вместе? Вдвоем. - последнюю фразу он выделяет как-то по-особенному.

- Завтра я не могу, - Элл снова смотрит на него этим виноватым взглядом, от которого ему хочется провалиться под землю. Николас почему-то даже спросить боится. Точнее не хочет слышать ответ, но он всё-таки спрашивает.

- Почему?

- Я улетаю в Милан.

Будто под дых сапогом. Николас набирает в легкие воздух, словно готовится к глубоководному погружению, пытаясь собраться с мыслями.

- Почему ты не сказала раньше? - самый важный вопрос, как ему кажется.

- Я узнала это утром. Николас... - Элл берет его за руку. - Это не могло продолжаться долго. Мы... - девушка вновь запинается.

« Мы - это так... Странно»

- Мои вещи уже в аэропорту...

Наверное, на его лице все написано. Как у ребенка:«сорок четыре, а нихера скрывать свои эмоции не научился, пацан».

Николас крепко сжимает ее руку, подходит ближе, снова вдыхает запах волос и сладостной кожи, не желая отпускать ее, не желая уезжать на эти чёртовы съёмки.

- А я, как идиот весь день... Черт.

Он не договаривает, понимая, что это уже неважно, нельзя перемотать день назад. Теперь он знает причину странного поведения девушки утром. Если бы он только...

«И что бы ты сделал? Запер её в номере? Она и так осталась здесь на лишнюю неделю», - Леви готов разорваться от злости. Злости на себя?

«Ездил на съёмки, а по возвращению в гостиницу отправлялся в спальню, даже не удосужившись спросить, когда у неё самолёт. Эгоист старый, Леви - вот ты кто. Она всё это время была рядом... Почему она не сказала утром?»

На самом деле она боялась, что снова останется. Хотя такой отговорки, как нелётная погода, уже не было. Элл даже отправила свой багаж в аэропорт, чтобы не было соблазна передумать. А уж про Николаса и речи не могло идти... Он то всем своим видом смог бы уговорить журналистку буквально за считанные минуты остаться в Японии.

- Извини... - робко шепчет шатенка, хотя ещё совсем недавно была настроена весьма решительным образом.

Николас завороженно наблюдает за тем, как девушка отходит от него. Всё, как в замедленной съёмке. Вот её рука соскальзывает с его. Вот Элл целует его в щеку. Где-то на корочке головного мозга записывается её тихое «пока». Она обходит мужчину. Николас слышит стук своего сердца. Проходит шесть секунд прежде чем до него доходит - она прощается... И тут его бросает в жар.

Сорвавшись с места, сорокачетырехлетний Николас Леви буквально подлетает к девушке, перехватывает её за талию, разворачивает и целует так, словно от этого зависит его жизнь, будто она кислород, в котором он нуждается после долгого пребывания под водой. Кто-то из проходящих мимо даже ахнул от увиденного. Стоит говорить о чувствах Элл?

«Как в романтическом, мать его, фильме...»

Такие поступки ему не свойственны.

«Ник, ты влип, честное слово!»

Теперь время останавливается для них обоих... Он не думает о возможности появления папарацци. Она забывает, что хотела поймать такси...

***

Глядя, как самолет все выше поднимается в небо, она позволяет дать волю эмоциям. Ей кажется, что она вся насквозь пахнет им. Плечи всё еще носят отпечаток его рук. Волосы всё еще чувствуют его пальцы. Губы всё так же приятно болят от поцелуев. Всё тело покрылось до боли знакомыми мурашками, стоило ей вспомнить его объятия.

С грустью, но в то же время с какой-то призрачной надеждой, она наблюдает, как самолет яростно вырывается из оков ночного мрака навстречу утреннему рассвету....

***

- Я был не прав... - слышится голос Шеннона позади. - Ты не вляпался... Ты свихнулся.

Николас тихо хмыкает, ощущая как брат хлопает его по плечу, заказывая у бармена две стопки саке.

- Тебе нельзя, - тихо констатирует Николас.

- Это тебе, - Шеннон ставит перед братом стопку, затем вторую и улыбается. - Считай, что это лекарство.

- Спасибо, доктор... - иронично отвечает актёр и в очередной раз проверяет свой телефон.

- Оставь в покое свой мобильник, - вздохнув, протягивает Шеннон, устав наблюдать за измаявшимся братом. Барабанщик готов отобрать у него телефон. - За десять секунд ничего не изменилось.

Но Леви-младший всё же проверяет наличие пропущенных.

- Она не позвонит, - приходит к выводу барабанщик.

- Позвонит.

- Не позвонит.

- Позвонит.

- Не позвонит.

- Позвонит.

Как дети, ей богу... Спорят, как пятилетние мальчишки. И никто не хочет отступать. Шеннон даже взял свой телефон и, прочистив горло, сказал:

- Алло. Николас, это Элли. Ты где?

- Привет. Я в баре вместе со своим братом-полудурком, - с издёвкой подыграл Николас.

- Полудурком?

Кажется, он обиделся. По крайней мере, сделал такой вид.

- Ага. Я хотел сказать, что я тебя... - продолжает певец.

- Пип-пип-пип... - это звучит как месть, а после Шеннон не выдерживает и зловеще, на его взгляд, смеётся.

- Придурок, - несмотря на это, Николасу вдруг стало как-то легче.

***

На экране уже который раз светится реклама с участием Леви, полуголым Николасом Леви, окружённым двумя моделями. И уже который раз Элл видит этот ролик, видит и вспоминает, как ещё совсем недавно, в Японии, она нежилась в его объятиях, как...

«Вот черт...», завидует она тем двум моделям на экране. Кадры меняются, и Леви уже притягивает одну из девушек ближе и целует, «в ванной!!!», обиженно вздыхает Элл.

«Господи, это просто... Николас хороший актер. Вот и всё тут

Да-да, Элл, давай, обманывай себя...»

Ей кажется, что она еще чувствует каждое его прикосновение, сгорает от каждого его взгляда...

- Что-то интересное? Твой репортаж, например? - спросила мама, войдя в гостиную из кухни, держа в руках две кружки. И судя по неимоверному аромату это какао. Прямо как в старые добрые времена... Раньше это была традиция, они с мамой шептались, секретничали о своём, о девичьем, закутавшись в плед и попивая горячее какао.

- С тобой всё в порядке? Ты какая-то грустная...

- Всё хорошо, мам, - ответила Элл, посмотрев на маму и улыбнувшись, взяла кружку из её рук.

- Это твоё пятое «всё хорошо» за вечер... Может, объяснишь, что не так с этой Японией?

Девушка улыбнулась, понимая, что скрыть что-то от этой женщины невозможно.

- С ней всё... - девушка запнулась, хотела сказать очередное «хорошо». - Я просто устала. Ничего особенного.

- Я вижу... С каких пор мы перестали доверять матери?

- Я не... Просто, есть один человек, который мне... Нравится. Очень. Но я не уверена, что...

- Чувства взаимны?.. - договаривает за дочь женщина.

Элл кивнула. Она действительно не знает. Да, им было хорошо вместе... Но вдруг для него это просто увлечение? Очередное приключение, которое закончилось её отлетом.

«Я никогда не причиню тебе боли»

«Останься со мной»

«Ты необычная девушка»

«Я скучал»

Что же всё это было? Наверное, ей уже и не узнать точно. Боже, как она может понять, что чувствует он, если сама себе не доверяет?

«Где была твоя осторожность и внимательность, когда ты соглашалась на предложение Макса? Тогда ты и подумать не могла, что он не чувствует хотя бы часть из того, что чувствуешь ты. А сейчас, когда ты, возможно, встретила человека, который...»

- Господи... - вздохнула девушка, посмотрев на мать.

- Послушай, все мы ошибаемся в выборе... Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, но... Есть вещи, которые видно невооружённым взглядом. Например, то, как два любящих человека смотрят друг на друга или, как к тебе относятся. Может и не сразу, а может со стороны, но видно...

- Всё не так просто, - вздыхает Элл и делает глоток дымящегося напитка.

- Его вкусы специфичны? - усмехается женщина, еле сдерживая смех, когда у её дочери округляются глаза и она начинает покашливать. - Мне стоит волноваться? - наигранно строго, но всё ещё с улыбкой продолжает мама.

- Он старше меня, - прочистив горло, уточнила Элл.

Виктория хмыкнула.

- И что? А я то думала... Это вполне нормально. В определенных границах, конечно, но...

- Он твой ровесник, - выпалила девушка.

- Фу... Какой ужас... Моя дочь влюбилась в старика.

- Ну, мама...

- И где ты его встретила? В Японии?

- Почти...

- Пожилой японец?.. Я ошибалась. Это у тебя специфичные вкусы.

- Ну, прекрати...

Они ещё долго сидели вот так и разговаривали. Одна пыталась узнать как можно больше о возлюбленном своей дочери, а другая старалась перевести тему, даже не догадываясь, что где-то на другом конце света о ней тоже думают...