XXV. Вечность

Мягких губ Маргариты коснулись обветренные горячие губы господина Чжоу, подавив удивлённый возглас девушки. Вэнь целовал напористо и осторожно одновременно, будто боясь напугать и в то же время давая понять, что она находится в его власти. Пылкий, жёсткий и грубый господин Чжоу имел жуткое для самой Риты влияние на неё. Уперевшись руками в широкую грудь, Маргарита отстранилась, стараясь перевести дыхание.

— Вэнь... Господин Чжоу, нет, не стоит так больше делать, — Маргарита поправила волосы, не решаясь посмотреть на мужчину. Девушка почувствовала, как кровь приливает к лицу, но старалась держать себя в руках.

— Простите, Рита, — Вэнь замялся, и впервые Маргарита увидела смущение на его лице. — Не знаю, что на меня нашло, но такого больше не повторится.

— Именно. Мы с Вами коллеги по несчастью, но не более. Так вот, назовите фамилии тех, кого подозреваете.

— Господин Делакруа, мистер Кромвель...

— А не мужчины?.. — скептически вскинула бровь Маргарита, но Вэнь жестом приказал ей замолчать, продолжив.

— ...семья Монтегю и мадам Шаффер.

— Джо? Быть не может, она лучшая подруга матери.

— Кому, как не Вам знать, что большинство убийств, особенно убийств молодых девушек, совершается родственниками, половыми партнёрами и знакомыми? Как видите, я сидел в тюрьме и алиби у меня железное, Камиллу убить не мог, остаются родственники и знакомые.

— Вы не назвали ни одного нашего родственника.

— Александра Розенберг, Валентайн Розенберг, Оливер Флемминг. Все они знакомы Вам?

— Кузены и кузина, верно.

— Это всё, чем я могу помочь, — мужчина заметил, что Маргарита собирается уходить, и остановил её, поймав тонкое запястье. — Подождите, — Вэнь поднял руку, взяв Риту за подбородок и пальцем аккуратно стирая слегка размазавшуюся помаду около уголка губ. — Теперь всё. Идите, Рита, мне надо подумать, — Вэнь достал упаковку сигарет и зажигалку из кармана пиджака, закурив. — Потанцуйте с Артуром, Вы отлично смотритесь в танце.

— Доброго вечера, господин Чжоу, — Маргарита поспешила скрыться, оставляя мужчину в одиночестве. Вэнь тем временем продолжал курить, облокотившись о перила и остекленевшим взглядом глядя вслед Маргарите.

— Да уж, скоро можно будет смело шутить, что у каждого мафиози будет своя Розенберг, — в пустоту произнёс господин Чжоу, выдохнув едкий дым. Привычка курить дешёвые сигареты осталась у Вэня с времён бедности и невозможности купить что-то хорошее. Вэнь любил баловаться табаком, сигариллами и кубинскими сигарами, но в кармане всегда оставалась упаковка любимых сигарет, которые он мог купить в любом масс-маркете.

— Ты влюблён или ищешь мне замену? — высокий голос, будто перезвон хрусталя, заставил Вэня прийти в чувство. Мужчина начал осматриваться, но увидел только отблески на стеклянных дверях. Будто кто-то мигнул двумя маленькими зелёненькими фонариками. А, может, это просто разыгравшаяся фантазия и медленно разлагающееся сознание решило сыграть с господином Чжоу злую шутку?

    Твёрдо решив, что лучшим вариантом сейчас будет выпить с господином Лао, Вэнь направился вниз. Ощущение того, что он сходит с ума, глядя на эту харизматичную журналистку, в точности похожую на Камиллу, не давало ему покоя.

    Маргарита тем временем выискивала глазами Артура. Вечер был в самом разгаре, отовсюду слышался смех подвыпивших барышень и музыка, официанты начали бегать быстрее, принося на столы всё новые закуски и напитки.

— Рита, наконец-то мы можем поговорить, — Генрих подошёл к дочери, ласково обнимая ту за плечи. Маргарита дёрнулась от неожиданности, непонимающе воззрившись на отца.

— Ты пил? — в лоб спросила девушка, и Генрих отрицательно покачал головой.

— Нет! Совсем немного... — обескураженно добавил глава семьи Розенберг, поджав тонкие губы.

— Понятно, — Рита помолчала, позволяя отцу обнимать себя, а затем скинула его руку, направившись дальше. Разговор не клеился, да и не о чем было говорить. Генриха, Анну и Маргариту связывала только общая фамилия. Жившая уже как десять лет отдельно, Маргарита была человеком, с которым незадачливые родители не могли найти ни общих тем, ни увлечений, да и жизненные цели самой Риты они не знали. Молодая журналистка жила свободной жизнью, поступила в другую страну и планировала больше никогда не переступать порог дома Розенбергов, а недополученную в детстве любовь всегда можно искупить славой, великолепной карьерой и... Кем-то, кто будет рядом.

    Рите хватало первых двух пунктов, но жизнь навязчиво продолжала подкидывать ей людей, стремящихся стать ближе. И в любой момент могла отобрать их.

    Единственным членом семьи Розенберг, который был по-настоящему семьёй Риты, была Камилла.

— А вот и моя коллега, — к Маргарите подскочил Николас, обняв ту и вместе позируя на камеру Грегори. Следом подскочила парочка молоденьких журналисток, влюблёнными глазами смотрящих на Андерсона. — Моя Маргарет, познакомься, это...

— Вы правда встречаетесь с Артуром Филипповским? — перебила его одна из девочек, переключив внимание на Риту.

— Мы не распространяемся об этом...

— Вы правда хотите самостоятельно вести расследование гибели Камиллы Розенберг?

— Верно, и... — Рита хотела добавить «вас это не касается», но ей не дали договорить:

— И я буду рад помочь ей! — горделиво воскликнул Ник, тряхнув кудрявыми волосами. Рита замерла, стараясь переварить информацию, чувствуя, как от злости начинает сводить зубы. Эта пьянь опять влезает в её жизнь и лезет не в своё дело, трепля языком без умолку!

— Ник, дружище, давай посплетничаем? — проворковала Рита, впившись ногтями в локоть юноши и оттащив его в сторону, зашипев на ухо: — Забирай этих куриц и больше никакой болтовни обо мне, понял? Иначе я тебя закопаю в нашем саду и свалю всё на Грегори.

— Грегори не трогай! — Ник погрозил пальцем, рассмеявшись с собственного жеста. — Я тебя понял, извини, — в примирительном жесте поднял руки парень, позвав девочек и скрываясь с места происшествия.

— Что вы обо мне говорили? — Грегори подошёл к девушке, и та злорадно захихикала:

— Пообещала закопать Ника в саду и свалить вину на тебя, а что?

— Я сам его иногда хочу закопать, поэтому давай обеспечим друг другу алиби, — парень расхохотался, а следом за ним и Маргарита. — Кого ищешь? Олег обижается, что ты так и не потанцевала с ним.

— С Олегом я разберусь. Не знаешь, куда пропал Артур?

— Вроде, он был с миссис Розенберг, она решила очаровать его, — Грегори помолчал, а потом добавил, не спуская глаз с Риты. — Что-то случилось?

— Нет, всё в порядке, — отмахнулась девушка, поспешив скрыться в толпе гостей.

    Артура не пришлось искать долго: Филипповский со своей фирменной улыбкой стоял у столиков с закусками, общаясь с солидным мужчиной средних лет.

— Господин Делакруа, добрый вечер, — Маргарита подошла к ним, встав рядом с Филипповским.

— Добрый вечер, Маргарита. Мы с господином Филипповским обсуждали его прошедшую выставку, — господин Делакруа забавно шевелил пушистыми усами, когда говорил, и Рита не могла не заметить это, стараясь подавить смех.

— Верно, господин Делакруа хочет прикупить пару моих произведений для своей дачи в Уэст-Мидлендсе, — произнёс Филипповский, наблюдая за собеседником из-под полуприкрытых век.

— Господин Делакруа, Вы не будете против обсудить покупку картин позже? Я хотела бы поговорить с Артуром тет-а-тет, — прервала их разговор Рита, и Альберт тут же закивал:

— Конечно, конечно! Не ругайтесь, молодёжь, вы слишком красивая пара, — и, отвернувшись, тише добавил: — И очень удачная партия друг для друга...

— Что-то случилось, Рита? — обратился Филипповский к девушке, и та стушевалась. Действительно, зачем она искала его? Почувствовала себя потерянной и поспешила найти его, чтобы выплеснуть чувства? Или же... Маргарита поспешила отогнать от себя эти мысли, и с хитрым прищуром уставилась на парня.

— Хочешь ненадолго сбежать от всей этой суеты?

— Спрашиваешь ещё? — Филипповский отдал пустой бокал официанту, дав понять, что готов следовать за Ритой.

    Рита вывела юношу из зала, потащив по длинным коридорам с приглушённым светом редко встречающихся настенных ламп.

— Какой огромный дом... Подожди, это «Саския в образе Флоры»?!

— У матушки весь дом завешан репродукциями Рембрандта, Веласкеса и других мужчин, которых она любит в десятки раз больше, чем моего отца, — пренебрежительно фыркнула Маргарита, перебегая по лестницам на верхние этажи. — Мы с Камиллой изучили всё поместье, насколько смогли, и то не знали всех потайных ходов. Но кое-куда мы любили лазить больше всего.

— На крышу? — предположил Артур, наблюдая, как легко ориентируется в многочисленных коридорах и лестничных пролётах Маргарита.

— Почти, — уклончиво ответила девушка. — Чердак.

    Девушка поднялась по узкой лестнице, толкнув закрытый деревянный люк. Тот со скрипом поддался, подняв в воздух облако пыли. Глазам Артура предстало пустое помещение с ящиками со старыми вещами и чемоданами у стены и с огромным витражным окном. Сквозь цветные витражи падал лунный свет, и Маргарита с детским волнением подошла к окну, откидывая тяжёлые крючки, на которых окно держалось закрытым. Распахнув створки, Маргарита обернулась, и Филипповский замер. Перед ним предстала мраморная статуя античной богини, смешавшая в себе черты воинственной Афины, нежной Афродиты и жестокой Геры. Нежная, почти прозрачная от белизны кожа едва ли не светилась, волосы её превратились в дорогой шёлк, а глаза стали двумя тёмными озёрами. Золотые украшения и нарядное платье меркли на фоне красоты их обладательницы. Она обладала не только материальными вещами, но и сердцем Артура. Та, что нагло ворвалась в его жизнь и могла растоптать его, но не делала этого. Его Афродита, его Афина, его Гера. Его богиня. Его королева Марго.

— Что ты так смотришь? — Маргарита пощёлкала пальцами перед его лицом, заставив Филипповского очнуться.

— Ничего... — зарделся юноша, подойдя ближе к окну. — Здесь открывается вид на сад и дорогу...

— А ещё на бескрайние поля с цветущим вереском, — Рита подошла к нему, на секунду взглянув вниз. Четвёртый этаж. Девушка на всякий случай отстранилась. — Не стоит подходить близко к краю.

— Соглашусь. Не хочешь присесть и побыть здесь?

— Платье марать неохота.

    Артур понял без слов. Сняв с себя пиджак, юноша постелил его на пол, помогая сесть девушке и присаживаясь рядом с ней. Поблагодарив его едва заметной улыбкой, Рита принялась изучать лицо Филипповского. Тонкое, с прямым носом и аккуратным ртом, слабо выраженными скулами и высоким лбом. И раскосыми, будто хитро прищуренными бархатными обсидиановыми глазами с длинными ресницами. Таких юношей изображали на своих полотнах художники. Иронично, что Филипповский сам является творцом. Рита поймала себя на забавной мысли: Артур писал шедевры, сам являясь произведением искусства.

— Почему ты... Такой?

— Какой? — юноша заметил, как поёжилась девушка от лёгкого порыва ветра, и притянул её к себе. Маргарита не стала противиться, прижавшись к тёплому телу, ощущая под рубашкой напряжённые крепкие мышцы.

— Сошедший со страниц романов. Мечта любой инфантильной барышни, перечитавшей слишком много книг эпохи романтизма.

— А ты почему такая? — не остался в долгу Филипповский.

— А что со мной не так?

— Ты должна была родиться в другое время и быть императрицей.

    Маргарита рассмеялась ему в лицо, но Артур увидел, как ярко загорелись глаза девушки.

— Кажется, ты не был так дружелюбно настроен в нашу первую встречу, — не без лукавства прошептала Рита ему на ухо, снова отвернувшись к окну. Усыпанное алмазами звёзд иссиня-чёрное полотно неба пугало своим холодным великолепием и манило. Такое непонятное и отталкивающее, но при этом красивое и необходимое. Точь-в-точь как загадочный тихий юноша, что держал Маргариту в своих объятиях.

— Нам не нужно много времени, чтобы оценить человека, чтобы заинтересоваться им, чтобы полюбить его. Это вложено в человеческую натуру.

— А сколько нужно времени, чтобы забыть человека?

— Тебя — вечность.

    Маргарита не нашлась со словами, уткнувшись лицом в шею юноши. Тот же запах дорогого парфюма и кофе, впервые окутавший её тогда, когда они решили разговориться по душам. Рита молчала, стараясь запечатлеть в памяти этот момент, чувствуя, как его руки неуверенно поглаживают её по талии, будто спрашивая разрешения на эти робкие ласки.

— Рита, — позвал девушку Артур, заставив ту покрыться мурашками.

— Да, Артур?

— Скажи, есть ли кто-то, кто... Может занять твоё сердце? — и тут Рита поняла, про что он. Артур знал. Артур видел ту сцену с господином Чжоу. Пусть Филипповский и старался это скрыть, но он жаждал узнать правду. Хотел знать ответ на вопрос, волнующий его больше всех дел отца, всех картин и всех ценностей мира.

    Рита почувствовала, что он находится в её власти. И впервые чувство власти над кем-то не вызывало садистского удовольствия. Маргарита могла с лёгкостью разбить его сердце, и он бы не стал спорить, позволив ей сделать это. Он бы ушёл, исчез из её жизни, не став мешать. Он слишком уважал её, чтобы преследовать или требовать любви в ответ.

— Если хочешь предложить свою кандидатуру, то дай мне подумать, — ухмыльнулась Маргарита, потрепав парня по волосам. Тот недовольно нахмурился, но тут же засмеялся, прильнув губами к её виску. — Если не сбежишь.

— Наивная, — хмыкнул Филипповский, продолжая прижимать девушку к себе. — Что будешь делать дальше?

— Думаю, начну работу в модном журнале. Господин Чжоу дал список подозреваемых, я опрошу каждого и перегрызу глотку виновному.

— Нельзя так, Рита. Побереги свои прекрасные зубки и позволь правосудию наказать его за тебя, — Артур хохотнул, когда девушка ткнула его локтем. — Я беспокоюсь о тебе!

— Это взаимно, — вырвалось у Маргариты, и странная мысль пронзила разум подобно вспышке. Она сидела на чердаке места, которое когда-то считала своим домом и смотрела на звёздное небо с человеком, которого считала своим другом и понимала, что они становятся больше, чем просто друзьями. Небо было всё таким же бескрайним и пугающим, и всё ещё было впереди.

(и вновь подарок восхитительной ATaft666 )