Глава 17. "Удовольствие"

POV Егор

Надя потеряла сознание. Я аккуратно взял её на руки и вынес из того помещения. Мне самому неприятно на это смотреть, но так было нужно, она должна понять, что я к ней хорошо отношусь. Я нёс её по коридору, она такая лёгкая, такая беззащитная…

— Егор, ты чего? Какого ты её вынес оттуда? А как же наказание? Так нельзя Егор, быстро приводи её в чувство и в следующую комнату, — преградив мне путь сказал хозяин дома.

— Нет, с неё хватит, ей больше не нужно на это смотреть. Я сам разберусь с ней и сам накажу её.

— Ну смотри, а то не успеешь. Осталось две недели.

— Я помню, а где твоя?

— В комнате. Наказана. Но она уже практически готова, а вот твоя совсем нет, что-то мне подсказывает, что в этом году ты проиграешь мне. Я буду победителем, — ехидно усмехнулся садист.

— Посмотрим.

Я вышел из здания и направился в машину. Надя уже пришла в себя и просила поставить её. Говорила, что сама дойдёт до машины, но я не хотел её отпускать, поэтому сам донёс до автомобиля.

Доехали к дому мы достаточно быстро, но Надя всё-таки успела уснуть. Я отнёс её в комнату. Решил, что будить сейчас не буду, пусть спит до обеда, а после поговорим.

Я сидел за документами, как вдруг на кухне что-то упало. Понять было не сложно — проснулась Надя. Она ведь ничего с утра не поела, вот и пошла сейчас готовить. Я спустился к ней, так как сам уже проголодался.

— Ты как?

— В порядке. Егор?

— Мм?

— Извини, — а вот тут я был в шоке. За что она просит прощение?

— За что?

— Ты ко мне ещё нормально относишься. Мне не стоило убегать от тебя. Извини.

— Ты сейчас серьёзно?

— Да, только пожалуйста, не делай так, как они. Я буду тебя слушать, правда, только куклой быть не собираюсь.

Она нарезала овощи и смотрела мне в глаза. Несомненно она боялась всего, что происходило там. По её глазам это было видно. Я решил предложить ей уговор.

— А давай сделку?

— Какую?

— Ты сыграешь куклу, а я сделаю всё, что ты хочешь. Только кроме того, что отпускаю тебя.

— Что мне нужно будет делать?

— Ну вас будут проверять, насколько вы готовы к работе. Просто тебе нельзя будет смотреть кому-либо в глаза и разговаривать. Слушать только меня. Нам нужно будет заняться сексом. Да, прям там, не смотри так на меня, — я смотрем на полные удивления глаза девушки.

— Я-я не хочу. Я не хочу больше заниматься любовью ни с кем. Мне больно, понимаешь?

Я прекрасно понимал, что это всё из-за меня. Это я сделал ей больно, трахал её грубо, доставлял только боль, у неё не было настоящего секса. Она никогда не получала удовольствие от этого. Я понял свою ошибку и признаю её, только как её теперь исправить? Как доказать ей, что это приятно?

— Надя, ты меня прости. Я причинил тебе боль, ты больше не хочешь этого, боишься. Правильно, но… ты должна испытать это чувство, когда весь мир рассыпается на кусочки, тебе понравится, правда. Я не причиню боли, обещаю. Ты веришь мне?

— Д-да. Но только последний раз. И если ты меня предашь, я более никогда не доверюсь тебе.

— Спасибо.

Надя развернулась и продолжила нарезать овощи для салата, я же внимательно стоял и наблюдал за каждым её движением. Она делала всё настолько аккуратно и трепетно, словно боялась. Возможно, моё нахождение её смущало, а возможно, она до сих пор боится меня, ибо после того, что было я и сам себя побаиваюсь.

И всё-таки, стоять на месте я не мог, так как понимал, что безумно хочу её. А ещё больше хочу показать ей, что такое настоящий секс, чтобы она испытала оргазм, который она ещё ни разу не получала. Поэтому, я медленно подошёл к ней, устраивая свой подбородок на её плечике, а руки разом скрепил на её животике. Надя ничего не поняла, поэтому дернулась от испуга, отложив нож. Ей было страшно, я чувствовал, как она дрожит и боится пошевелиться.

— Всё хорошо, — зарываясь носом в её рыжие волосы, шепчу я, прикусывая мочку её ушка. Сейчас всё в моих руках.

Продолжая обжигать её шейку своим дыханием, мои руки расстёгивали пуговицу её джинс. Надя же просто стояла, боясь шевельнуться, я чувствовал, как она напряженна. А в данный момент это не лучшее состояние. Поэтому медленным движением я развернул её к себе лицом, одной рукой вплотную прижимая к себе. Вторая рука коснулась её шеи, и своими губами я коснулся столь желанных влажных губ. Она все ещё неуверенно целовалась и пыталась это делать так же, как и я, хотя получалось у неё, честно говоря, не очень. Я не подавал виду, а продолжил её целовать, делая небольшие, секундные перерывы, чтобы набрать в лёгкие немного воздуха.

Спустя пару минут, рука Нади коснулась моего плеча, что уже неописуемо радовало, так как в данной ситуации это огромный прогресс. Я бы мог переместить её вторую руку себе на талию или же на другое плечо, но делать я этого не стал. Я хотел, чтобы она сделала это сама.

Убрав руку с её спины, я одним движением скинул со стола всё, что на нём стояло. Послышался грохот и звук разбивающегося стекла, что заставило Надю отстраниться от поцелуя и повернуться в ту сторону. Я вмиг вернул её голову в прежнее положение.

Руки в одночасье переместились на упругую попу, после чего я слегка её сжал и посадил на, очищенный от ненужных предметов, стол. Она сидела на краю, поэтому встав вплотную к ней, я почувствовал, как она обвивает меня ногами. Слегка улыбнувшись, я продолжил поцелуй, во время которого мне удалось снять с Нади свитер, оставив её в белье и джинсах. Этого было вполне достаточно, чтобы её щёчки приобрели розоватый оттенок.

Наконец, я почувствовал, как её руки тянутся к моей футболке, задев краешки своими пальчиками, она потянула ненужный элемент одежды вверх. Блуждая руками по её спинке, я нащупал застёжку лифчика, которую тут же расстегнул. Каждую лямочку я опускал медленно и бережно, оставляя на их месте поцелуи, но когда достиг предела — я снял с Нади верхнюю часть белья, оголяя её грудь. Тёплыми руками я сжимал каждое из полушарий, слыша в ответ одни лишь стоны. Именно эти стоны я жаждал услышать с нашего первого знакомства. И пока я посасывал нежную грудь, мои руки самовольно потянулись к джинсам, дабы снять их. Надя чуть приподнялась, а я резким движением освободил её от лишней ,на данный момент, вещи, оставляя в одних лишь кружевных трусиках.

Свои вещи я снял сам, так как не до конца был уверен, что Надя справиться с этим. И наконец, когда я был полностью обнажён, я аккуратно потянул за край кружевной ткани, которая преграждала доступ к самому желанному. Я ближе прижал её к себе, сокращая расстояние между нашими телами. Она была мокрой, а значит медлить не стоило. Поэтому, одним, но медленным движением я вошёл в неё, впервые слыша не вскрик, а протяжный стон с её губ. Её ручки вмиг схватились о края стола, а я начал ритмичные движения. Из её ротика один за другим вырывались сладкие стоны, что так ласкали мой слух.

Спустя время я заметил, как Надя меняется в лице, и я догадывался, что сейчас происходит с её организмом, поэтому значительно сбавил темп, но глубже проникая в неё. Проведя пальчиками по внутренней стороне её бедра, я прошептал:

— Кончай, милая, — после чего склонился к её животику, который начал целовать, параллельно не прекращая движения.

Она резко схватила меня за руки и сжала, блаженно закрывая глаза. По всему её телу прошла дрожь, которую особо было заметно в коленках. Она мокрым язычком облизала свои пересохшие губы, сделала глубокий прерывистый вдох и через считанные секунды её хватка ослабла. Я остановился, не хотел нарушать её наслаждение продолжением, поэтому аккуратно вышел из неё, попутно целуя в нежную шею.