28. Не пожалей о своих словах

Весь вечер я ходила, смутно осознавая что происходит. Сердце было не на месте, переживания съедали меня полностью. Всё время я думала о папином телефонном разговоре. Он был взволнован, напуган, удивлён. Не понимал, что ему делать.

У него что-то случилось на работе.

Господи, это же судебная медэкспертиза, там может произойти что угодно. Мозг уже рисовал самые кошмарные сюжеты — что папу хотят подставить, если уже не подставили. Хотят с его помощью защитить какого-то продажного эксперта, который приносит больше деньги.

Тело охватил жар.

Марат прислал мне сообщение. Пмшет, что задерживается и будет поздно, и ему очень жаль. Мне бы сейчас не помешала его поддержка, но у него есть свои дела. А я должна поговорить с папой. Я должна знать, к чему готовиться, чего бояться.

Взяв волю в кулак, постучала в дверь его спальни.

— Пап, можно? — спокойно спросила я. Через пару секунд папа ответил сонным голосом, чтобы я зашла.

Он лежал на кровати, такой уставший. Он столько всего делал для нашей маленькой семьи. Он всегда был тем отцом, которого я пожелаю каждому ребёнку в мире.

— Прости, не хотела тебя будить.

— Ничего, доченька. Я не спал. Так, дремал просто.

Его зелёно-карие глаза смотрели на меня с заботой и любовью, как и всегда. Присев на край кровати, папа пригласил меня сесть рядом, хлопнув по матрасу.

—Что-то случилось?

— Это ты мне скажи.

Я решила спросить прямо. Знаю, что ему не понравится, но ни о чём другом думать я не могу.

— В каком смысле? — непонимающим тоном спросил он, выгнув бровь.

— Что у тебя случилось на работе?

— С чего ты взяла, что что-то случилось?

— С того, что я слышала разговор. С Еленой Михайловной. Или как там её.

— Так, я не понял, — папа напряжённо встал, скрестив руки на груди. — Ты что, подслушивала?

— Не меняй тему, — твёрдо попросила я, не желая тратить ни одной лишней секунды на выслушивания отчитываний.

— Сень, мало тебя пороли в детстве!

— Меня вообще не пороли!

— А надо было! Может, сейчас не была бы такой дерзкой!

Это его защитная реакция, нападение. Он не хочет рассказывать мне, что случилось, но я не отступлю. Мне нужно знать.

— Папочка, — жалостливым голосом произнесла я, — что произошло? Скажи мне, пожалуйста. Умоляю тебя. Что там на твоей дурацкой работе?

Я чувствовала, что ещё мгновение — и слёзы дадут о себе знать. Это невыносимо, когда ты не в состоянии помочь самому близкому человеку.

Расатерявшись, папа снова присел рядом со мной и прижал меня к себе.

— Ничего, солнышко. Всё в порядке, правда.

— Не ври. Пожалуйста, скажи мне. Я не отстану от тебя. Хочешь, чтобы я себя истязала ночами?

Тяжело вздохнув, папа поднял голову вверх. Страх охватил меня до самых пальцев ног. Больше всего я боялась, что папа тоже расплачется. Столько лет он держал все эмоции в себе. Ни с кем не делился. Был сильным для меня.

У него не было друзей. Не было своей жизни. Нормальной жизни. Счастливых моментов.

Поэтому я так радовалась, когда появился Марат. Не только потому, что влюбилась в него. Ещё и потому, что у папы появилось общение вне работы.

— У тебя проблемы? — снова спросила я, погладил его ладонь своей.

— Можно сказать и так.

— А в чём дело? Объясни, что происходит.

Протерев указательным и большим пальцами руки глаза, папа расстроенно посмотрел на меня. Синяки под его глазами ужаснули меня. Он улыбнулся, отчего морщинки возле губ немного увеличились.

— Скажи, — потребовала я.

— Думаю, на меня хотят спихнуть одну экспертизу.

— Какую именно?

— Точно я не знаю, но предполагаю, что избиение группой лиц. Девушка сняла побои, там всё было на лицо. Но эти люди заплатили замначальнику хорошие деньги за то, чтобы не нашли их причастности.

— Какой кошмар.

Вот так бывает, когда какие-то уроды рушат чьи-то жизни. Избивают кого-то и издеваются, а потом откупаются. И не просто, а на государственном уровне. Деньги решают чью-то судьбу и не дают наказать виновных.

— Но видимо, кто-то за этой девушкой стоит, раз дело перешло в другие руки.

— А ты здесь при чём? Если он сделал такую экспертизу, то пусть он и отвечает.

— Сень, им не нужно, чтобы замначальника посадили за взятку. Лучше избавиться от кого-то другого.

И конечно же, этот кто-то другой — мой папа, который в жизни не брал взяток за такую мерзость.

— Я не знаю, что они могут сделать. Наверное, подделать экспертизу так, чтобы экспертом в этом деле был я.

Господи, пусть эти твари сдохнут. Как там можно распоряжаться чужими жизнями? Это несправедливо. Этому нет оправдания.

— Может, тебе нужно уволиться? Прямо сейчас, пока они ничего не сделали.

— Это ничего не даст, доченька.

— Боже, а что же делать? — в отчаянии спросила я, начав беспокойно ходить из одного угла в другой.

— Я... — с трудом проговорил папа. — Я не знаю...

Остановившись, я обняла папу, чтобы как-то его утешить. Никаких слов я не могла подобрать, только объятия. Мне хотелось успокоить его, потому что он не заслуживал всей грязи, обрушивающейся на него.

В их бюро уже были подобные случаи, только эксперты сами уходили, не выдерживая натиска начальства. Несколько лет назад там была девушка, которую просто затравили, заставляя брать взятки вместо кого-то. Это мне рассказывал отец, между делом. Я даже особо не вслушивались, но всё равно запомнила.

— Всё будет хорошо, доченька. Зачем я тебе вообще рассказал? — папа виновато посмотрел на меня, его глаза наполнились грустью и отчаянием, на это просто невозможно смотреть. — Ничего, это просто такой этап в жизни. Мы из него выберемся.

Надеюсь, что выберемся.

Вся ночь прошла как на иголках. Я не могла ничего делать. Не могла спать. Боялась, что наступит утро — и что-то случится.

Заснула только в три ночи, когда выплакала все слёзы. Совсем не зная, что делать и как помочь папе.

***

Сонная и потерянная, я встала с кровати, когда было десять утра. На кухне папа пил кофе и кушал круассан с ванилью, читая газету. Он из тех людей, кто любил читать газеты за завтраком, несмотря на то, что все новости можно узнать в телефоне. Ему нравился сам ритуал — щупать бумагу, переворачивая страницы. Даже не представляю, что он там читал — программу передач на неделю?

Сев рядом, я нагло откусила кусочек, из-за чего крошки посыпались на стол.

— Хватит хомячить, сядь и поешь нормально.

— Не хочу. Ты недавно проснулся?

— Да, спал сегодня, как убитый. Хочешь, сходим куда-то вечером, когда жара спадёт?

— Можно, — ласково ответила я, понимая, что папа хочет хоть как-то отвлечь и себя, и меня тоже.

Всё утро я ходила из угла в угол и никак не могла собрать себя по кусочкам. Часы шли быстро, но для меня время словно остановилось. Неожиданно в дверь кто-то позвонил.

С беспокойством я выбежала из своей комнаты и увидела папу, который в эту же секунду встал с дивана и пошёл к входной дверь. Через мгновение я услышала, как она открылась.

У меня началась паранойя. Мне казалось, что прямо сейчас к нам домой зайдёт полиция и арестует папу. Колени дрожали, сердце пропускало миллион ударов в минуту. Закрыв лицо ладонями, я зажмурилась.

Господи, почему? Почему всё может быть настолько плохо? Откуда это несправедливость в жизни?

Я не знала, что делать, пока не услышала знакомый голос. Родной голос, единственный, который мог хоть как-то меня отвлечь от навязчивых мыслей, ужасных мыслей.

Марат.

С облегчением выдохнула, сев на диване.

Интересно, о чём они беседует? Ничего разборчивого расслышать не получается, но неожиданно папа крикнул, прервав поток моих мыслей:

— Сень!

— Что, пап?

— Марат приглашает нас к нему пообедать, — с нотками радости произносит папа, выглядывая из коридора. — Пойдёшь?

Встав с дивана, я подошла к ним и улыбнулась, насколько это было возможно исходя из моего состояния.

— Конечно, поесть на халяву — почему бы и нет?

— Сеня, да что это такое! — крикнул на меня папа, сверля недовольным взглядом. — Совсем уже за языком не следишь!

Папина реакция не могла оставить меня равнодушной. Господи, я сейчас не сдержусь и рассмеюсь — а если рассмеюсь, то умру от смеха. Он так рассердился, будто готов был меня убить. Наверное, подумал, что из-за моей фразы Марат возьмёт и отменит приглашение.

— Здравствуй, Сеня, — внезапно произнёс Марат, чем обратил моё внимания. Я со спокойствием в глазах посмотрела на него и вдруг вспомнила, какие ощущения рядом с ним испытывала всегда.

Да, это то самое чувство спокойствия и умиротворения — когда тебе совершенно не страшно,ькогда ты можешь с ним молчать, а можешь говорить всякую чушь. Тебе комфортно, его присутствие не доставляет тревоги и опасений. Он как махровый плед зимой — согревает тебя и дарит уют. Ты словно в своей тарелке. В своём стакане. Или в своей креманке для десерта.

— Здравствуй.

— Надеюсь, у тебя всё хорошо?

— Да, всё прекрасно.

— Я оставлю дверь открытой, — сказал Марат и пошёл к себе. Я собралась пойти следом за ним, но папа остановил меня, дотронувшись до плеча.

— Что?

— Сень, ведь себя прилично, Христом Богом прошу.

— Да прилично я себя веду! И у Марата, наверное, есть чувство юмора, так что ты не переживай.

— Сделай так, чтобы я не отправил тебя домой.

Я лишь ухмыльнулась, понимая, как сильно папа нервничает.

Интересно, а почему он волновался? А, возможно, из-за того, что я только что сказала, поесть на халяву — неплохая перспектива.

Но это была шутка.

Просто он не знает, что Марат уже знаком с моим тупым юмором.

Достав ключи из шкафчика, папа вышел из квартиры после меня и закрыл дверь.

Только оказавшись у Марата, я занервничала, испугавшись, что могла что-то забыть у него. Пройдясь взглядом по каждому уголку, выдохнула — вроде ничего нет.

Марат пригласил нас присесть за стол, пока сам доставал посуду и накладывал еду.

— Надеюсь, это не суп какой-то, — проворчала я, подавившись смешком.

— Сеня, чёрт возьми!

— Нет, Сень, не волнуйся. Это не суп.

Спустя несколько секунд Марат поставил стаканы и тарелки с едой на стол.

— Паста с морепродуктами. Надеюсь, это тебе понравится.

— Думаю, да. Выглядит аппетитно.

Я посмотрела на еду, а затем подняла взгляд на папу, сидевшего напротив меня. Он немного успокоился и увидел, что мы с Маратом нормально контактируем. Здесь было прохладно, на кухне работал кондиционер.

Принеся разную воду и бутылку какого-то алкоголя, Марат сел во главе стола. Меня передёрнуло, когда я поняла, что он хотел выпить. Точнее меня передёрнуло от того, что папа может выпить... Понимаю, ему сейчас не мешало бы расслабиться, но... Хотелось бы, чтобы его разум был чистым. В любой момент может что-то случится.

Мне правда было очень страшно, потому что мысли вернула туда, откуда убегали.

— Пап, не пей... — с лёгкой тревогой в голосе попросила я. Ему не понравилась озвученная мною просьба. Мне не хотелось ставить отца в неловкое положение перед Маратом, но ещё больше не хотелось, чтобы он напивался.

Марат недовольно покосился на меня, словно не понимая, чем вызвана такая опасливая реакция.

Он ничего не знал и мне не хотелось посвящать его в проблему нашей семьи. Даже если это проблема такого масштаба. Папа точно будет недоволен.

— Сеня, да сколько можно! Ты сейчас отправишься домой!

— Ладно, молчу.

Опустив голову вниз, я взяла стакан и отписала немного газировки, которую Марат налил только что. Сердце опять начало бешено колотиться, готовясь в любой момент выпрыгнуть из груди.

— В последнее время вас не видно, — обратился Марат к папе, налив алкоголя в свой и папин стаканы. Правда, совсем немного. Надеюсь, на этом они остановятся.

Иногда я забываю, что Марат взрослый. Именно взрослый — который работает, выпивает, решает проблему (включая мои).

— Да, знаешь, много работы... — произнёс папа, после чего я поникла ещё больше. — Навалилось.

Они чокнулись. Выпили.

Я рассматривала еду.

Сейчас я могла просто наслаждаться моментом семейной близости. Совсем не важно, что папа не знал о наших отношениях — мы прекрасно проводили время вместе. Мужчины о чём-то беседовали, но я не могла сосредоточиться и уловить суть. В голове словно звучали помехи, как на радиоволнах. С опущенной вниз головой я ковырялась в тарелке, накручивала пасту на вилку, но не могла ничего проглотить. В горле застыл ком.

— Сень? — услышала я. Марат сверлил меня взглядом.

— М?

— Я спрашиваю, почему ты не ешь? Не понравилось?

— А, нет-нет, понравилось, — соврала я, ведь даже не попробовала, но всё равно была уверена, что это вкусно. — Очень вкусно, спасибо большое.

— Так почему ты не ешь? — снова спросил Марат, а папа, пользуясь случаем, налил им ещё виски (или коньяка, не знаю).

— Просто... не очень голодна.

— Сень, ты что-то побледнела, — заметил папа. — Может, пойдёшь домой? Полежишь?

— Нет, всё в порядке. Я буду здесь.

— Если хочешь, можешь прилечь на диване в гостиной или у меня в спальне, — обеспокоенно предложил Марат. — Возьми тарелку, включи телевизор.

Наверное, я была бы не против посмотреть телевизор. Мне хотелось полежать после беспокойной ночи. И мне было скучно слушать их разговоры.

Папа прямо хотел возразить, у него на языке вертелось, но всё-таки он промолчал.

— Ну, — замялась я, — если можно.

Лучше бы папа пошёл на диванчике подлежал, а мы с Маратом побыли вдвоём.

— Конечно можно. Бери еду, воду. Располагайся, где тебе удобно.

Взяв тарелку и стакан с водой, я пошла в гостиную. Папа сразу крикнул мне в след:

— Только ничего не испачкай, Сень!

— Постараюсь.

— Не постарайся, а ничего не испачкай, — как забубённый повторил папа.

В последнее время у меня очень сбился режим — ночью я не сплю, а утром и днём лишь немного компенсирую бессонницу. Боюсь, если прилягу хоть на несколько минуточек, то усну самым крепким сном. Включив телевизор, я удобно примастилась на диване.

Музыкальный канал. Хорошо. Клип, где локация — какой-то пляж. Боже, как хочется оказать на этом пляже. Чтобы тёплый песок ласкал ступни, море манило солёной водой, а Марат целовал меня до потери сознания.

Раньше я любила придумывать себе жизнь перед сном, засунув в уши наушники — чтобы все мои сюжеты прокручивались под музыку. Сейчас я снова придумываю, надеясь, что мои желания воплощаться в жизнь.

— Семья — это самое главное, — громко проговорил папа, и я закатила глаза, уже нормально так выпил, разогревается. — Вот тебе уже?..

— Двадцать восемь, — ответил Марат.

Сделав музыку на телевизоре потише, я прислушалась.

— Двадцать восемь! — торжественно объявил папа, словно уже пора умирать. — Я в двадцать шесть женился, а в тридцать два уже держал маленькую Сеню на руках.

Кажется, мы сейчас окунемся в папины воспоминания и нравоучения.

— В двадцать восемь лет, мне кажется, самое время обзавестись семьёй. Без детей эта жизнь ничего из себя не представляет. Ну, это на мой взгляд, конечно. Я-то отец, здесь всё ясно.

— Я согласен с вами, — сдержано сказал Марат, из-за чего я улыбнулась.

Возможно, когда-то я от него рожу от него ребёнка. В далёком будущем, конечно.

Но мысль об этом меня радует.

— Молодец, это правильно. Каждому в жизни своё, но семья — вот то, ради чего следует жить.

Вернувшись на кухню, я налила в пустой стакан ещё воды. На самом деле, мне просто хотелось помаячить перед Маратом.

— Поэтому мой тебе непрошенный совет, откидывай в сторону свою холостяцкую жизнь и женись.

Я немного разозлилась на папу.

Улыбнувшись, Марат посмотрел на меня — явно интересуясь реакцией.

— Пап, ты абсолютно прав. Твои советы действительно непрошенные, — пробубнила я, плюхнувшись на стул и сделав глоток воды.

Вообще на алкоголь папа не падок, но выпить всё-таки любит. И в состоянии опьянения он такой типичный выпивший мужчина, который может вообще не следить за словам. Хотя это у многих так, скорее всего... Не думаю, что я сильно следила за языком, когда напилась сама...

— Сень, вот чего ты добиваешься? Чтобы я дома отхлестал тебя ремнём всё-таки? Не лезь в чужой разговор.

— Меня пригласили точно так же, как и тебя, поэтому я тоже имею право разговаривать! — после своих слов я специально повернулась лицом к Марату. — Марат, не спеши. В августе мне будет восемнадцать, и тогда уже можешь жениться.

Марат чуть ли не рассмеялся, всматриваясь в мои глаза. Но отцу мои слова не понравились, он уже готовился отправить меня домой, только не успел.

— Не пожалей о своих словах. Я ведь правда могу захотеть на тебе жениться.

— Ой, не тешь её надеждами, — папа покачал головой. — А то ведь и правда ждать будет.

— Ну и буду. А что, я хуже других разве?

— Сеня, ты прекрасна.

— Особенно, когда молчишь, — добавил папа.

Они выпили ещё.

Когда я повзрослела, то начала замечать, что папа довольно быстро пьянеет. Сейчас Марат был намного трезвее его.

Не сказать, что папа был в бессознательном состоянии. Просто раскрасневшие щёки и громкий смех давал о себе знать.

Я вернулась в гостиную. И вернулась к своему беспокойству, отступающему лишь на время. В поисковике телефона я вбивала папино местро работы, бюро судебно-медицинской экспертизы. Пыталась найти хоть какую-то информацию, но кроме телефона, адреса и графика работы ничего не было. А я и сама не знала, что мне нужно. Что я могу сделать? Как защитить папу?

Сложилось впечатление, что он решил напиться как в последний раз.

Нет! Убери из головы эти дурацкие мысли! Просто успокойся, всё обязательно решиться. Надо хоть немного абстрагироваться.

Я легла поудобнее и, кажется, ненадолго заснула. Странное чувство — когда засыпаешь днём, то не можешь понять вообще, что происходит. Точно ли я спала? По крайней мере, ничего из разговоров я не слышала, а когда открыла глаза, поняла, что папа собрался уходить.

— Ой, уснула, похоже, — удивлённо произнёс он. Я сделала вид, что всё ещё сплю. — Дочь, просыпайся.

— Может, пусть поспит? — предложил Марат, и я мысленно улыбнулась.

— Да нет, ты что, мы и так у тебя столько просидели. Сейчас разбужу её и пойдём домой.

Конечно, как же ещё? Иногда мне просто хочу, чтобы папа сам всё понял, а то я уже близка к тому, чтобы взорваться от злости.

И так у тебя столько просидели... Рассказать бы ему, что я просидела у Марата ещё вчерашнюю ночь и утро.

— Сень, просыпайся.

С неохотой я открыла глаза и взглянула на мужчин, стоявших почти надо мной. Потерев ладонями лицо, я опустила ступни на пол и села.

— Уже уходим?

— Да, пошли.

— Наверное, надо помочь Марату убраться.

— Ой, ты права. Давай я помогу.

— Нет, пап. Лучше иди домой. Я помогу и сейчас приду.

Марат возражать не стал.

— Ладно, умничка. Тогда я не закрываю дверь.

— Хорошо.

Они попрощались в дверном проёме, пожав друг другу руки. Папа сказал, что слишком хорошо посидели, надо повторить или вообще съездить куда-то.

Главное, с выпивкой, а там можно хоть во дворе на скамейке посидеть.

Когда Марат вернулся, я уже убирала посуду со стола и несла её к раковине. Встретившись со мной взглядом, он быстро подошёл и положил ладонь мне на затылок. Наклонившись, он начал целовать меня. Чтобы ему было легче, я поднялась на носочки.

Господи, он такой тёплый. Уже привычный для меня запах его одеколона ударил мне в ноздри. Что происходит? Я готова наброситься на него прямо сейчас. Больших усилий стоит, чтобы отстраниться, но я всё-таки это делаю.

— Сень, у тебя что-то случилось.

Марат тянет меня за собой и садится на стул, усаживая меня к себе на колени таким образом, что мои ноги не дотягиваются до пола. Крепко держа за талию, он беспрерывно смотрит мне в глаза. Я отвожу взгляд. Я не выдерживаю натиска.

— Ничего.

— А если честно?

— Всё нормально, — снова вру я.

Я не хочу ему говорить и посвящать в проблемы наших с папой проблем.

— В последний раз спрашиваю, что случилось. Я вижу, что ты чем-то расстроена.

— Это не важно. Это не твои заботы.

— Как раз наоборот. Я не знаю, сколько ещё раз повторить это, чтобы вдолбить тебе в голову.

Глупая дура.

Опять эти слёзы, которые для меня уже как вторая кожа. Я еле сдержалась, чтобы только не заплакать.

— Детка, в чём дело? Я же не слепой.

— Марат... — прошептала я, не понимая, как правильно подобрать слова. — У папы на работе проблемы.

— Какие проблемы?

— Очень большие. Я не знаю, что делать.

— Детка, у нас с тобой нет нерешаемых проблем, понимаешь? Главное успокойся и расскажи мне, что случилось. И всё, дальше не твоя забота.

— Мне кажется, на него хотят спихнуть какую-то экспертизу, за которую другие люди взяли деньги.

— С чего ты взяла?

— Он сам так считает.

— Подставить, значит. Где он работает?

— В бюро судебно-медицинской экспертизы, на Ольгиевской.

— Это частное бюро, ты не знаешь?

Когда искала информацию, как раз увидела.

— Государственное.

Уткнувшись лицом ему в плечо, я дала волю эмоциям. Не слезам, а просто... всему, что во мне есть.

— Тихо, — прохрипел он мне в ухо. — Успокойся. Я всё решу.

— Как это можно решить? Это судмедэкспертиза, там всё серьёзно. А взятки — это подсудное дело. Там почти все берут взятки, кроме моего папы. Только он работает честно. А если какая-то опасность грозит заместителю, то он точно повесит всё на папу. Подделают эту продажную экспертизу. Найдут способ, чтобы защитить себя.

В один момент жизнь может разделиться на «до» и «после». И не всегда конечный результат от этих разделений хороший. Я не могла поверить, что такое несчастье может прийти в мою семью. Ты думаешь, что ммр крутится вокруг тебя, ты главный герой книги. Всегда казалось — нет, со мной ничего откровенно ужасного не случиться.

Но однажды случилось, с мамой. И теперь может повториться с папой. Этого я точно не вынесу.

У меня исчезли слова и мысли.

Марат гладил меня по волосам. Я прижималась к его плечу.

— Это даже не проблемы, слышишь? Не смей больше плакать из-за этого. Каждая тварь будет наказана.

— Что ты собираешься делать?

— Не думай об этом.

Сейчас я действительно наслаждалась моментом, хоть и ситуация в жизни была паршивая.

— Я не знаю, чем заслужила самого лучшего мужчину на всём белом свете.

— Я не знаю, чем заслужил тебя, — я почувствовала щетину на своей щеке. — Теперь успокойся и иди домой, только возьми с собой гостинцев.

— Гостинцев?

Он махнул головой в сторону кухонного островка, на котором лежал пакет.

— Твои шоколадки и читос, который, кстати, не в каждом магазине есть, — он улыбнулся, и я с новой силой влюбилась в него.

***Ну вот и глава, ребяточки❤️ следующая будет где-то во вторник-среду. Пишите как вам, давайте наберём под нее 977 звёздочек😏 скоро будет интимка, и скоро будет стекло, надеюсь, что вывызем его🥺