Глава 4

          

Хантер.

Никчёмный засранец. Идиот. Гореть мне в аду за совершённое. Уже миллион раз проклинаю себя за тот, чёртов, мать его, спор. Как я мог потерять единственное, что помогало мне становиться лучше, понимать, что я любою и меня любят?

Боже, и ради чего я потерял её? Ради каких-то сраных денег? Тот, кто достоин Габи, никогда бы так не сделал, никогда бы не предал её, потому что дорожил бы этой нежной и хрупкой девчушкой, обожающей учёбу и книги.

Словами не передать, как же сильно я сожалею о случившемся. Поверить не могу, что пошёл на спор и переспал с другой. Не хочу вспоминать этого. Но если бы я не завёл всю эту хрень, я бы до сих пор не знал, каково это любить. Только и в этом случае я испортил всё. Не нужно было мне вестись на уловки Кроуфорда и соглашаться на спор.

Сейчас бы было всё хорошо, Габи сидела бы возле меня на диване, положив свои прелестные ножки на мои колени, я бы нежно поглаживал их, а потом переходил бы всё выше и выше, пока не добрался до самого чувствительного места. Она бы снова поддавалась мне, выкрикивала моё имя в эйфории, а я бы слушал эти прекрасные звуки, улавливая каждой фиброй души.

Нет, я не должен об этом думать. Не должен делать больнее. Мне лучше думать сейчас о том, как вернуть Габи. Я не могу просто взять и отпустить её. Моя эгоистичная натура не позволяет отставить Габриэллу на произвол судьбы. Я просто не хочу представлять её с другим, потому что вижу только себя возле неё.

Прошла уже неделя, как я не видел Габи, не чувствовал её запах, не слышал сладкий голос. За это время я ничего не предпринял и не сделал, кроме как спуститься в магазин за новым виски или коньяком.

Чёрт возьми, не думал я, что какая-то наглая девчонка влезет мне в голову и сердце, из-за которой я буду так страдать! Я как сопляк страдаю по ней, но не могу отпустить. В тот день, как она ушла от меня, мне было самого себя жаль. Я упал на тот заснеженный асфальт и ждал, что Габи вернётся, развернёт автомобиль, выйдет из него, наорёт на меня и простит, как она делала всегда, когда я косячил. В первую ночь я надеялся на её возвращение, ведь она не забрала свои вещи, на второй день продолжал  ждать и, не выдержав, поехал в дом отца, уверяя, что Габи будет там. Однако её там не было. Она уехала, но никто мне не сказал куда. Я хотел выбить всё дерьмо из Элмера или отца, но сдержался, вспоминая лицо Габи, если бы она застала меня за дракой.

На третий день, выйдя в магазин, я даже не подозревал, что, вернувшись, впервые по-настоящему заплачу. Зайдя в спальню,  увидел, что вещей Габи совсем нет. Сначала я закричал, громко, так, чтобы меня слышали все вокруг. Я нервно проверял пустые полки, ища хоть одну вещь Габи, но потом просто упал на пол и заплакал. Мне даже не было стыдно, потому что эти слёзы выражали  всю боль и отчаяние. Я понимал, что потерял её окончательно. Она не вернётся.

Из-за злости на себя, друзей и спор, я разнёс всю квартиру и  впервые ответил на звонок. Все прошлые дни я игнорировал и оставался единственный человек, с которым я мог и хотел общаться  – это Стэнфорд. Он единственный, кто не знал о планах на Мэриан  в нашей компании.

Стэнфорд в тот день, приехав ко мне, чуть ли не накинулся с кулаками, но потом прочитал длиннейшую нотацию и дал жизненные советы. Он и кричал на меня, пытаясь вразумить, и обливал водой, пытаясь отрезвить, за что я благодарен ему. Он не понимал, как я мог так поступить с Габи, Мэриан. Я и сам до сих пор не пойму, что мной двигало. Сейчас мне ужасно, до боли стыдно, что Стэн усомнился во мне. Хуже всего, когда лучший друг теряет в тебе надежду на лучшее. Ведь Стэнфорд видел во мне, скрытое в глубине души, добро, как видела его Габи.

Четвёртый день оставлял желать лучшего, так как я его не помню из-за буханья со Стэном до беспамятства. На пятый день я снова попытался дозвониться до Габи, как делал первые два дня, но её телефон был по-прежнему отключен. 

Сегодня шестой день. Снова двадцать четыре часа одиночества и сидения на полу со стаканом виски. Из-за недосыпа и постоянного нахождения в квартире в таком состоянии, мне кажется, что я схожу с ума. Я должен что-то изменить, и это что-то я сейчас сделаю.

Рывком подрываюсь на ноги и быстрым шагом иду в спальню. Достаю со шкафа свою сумку и складываю туда все вещи. Не хочу жить здесь без Габи, мне плохо от воспоминаний, пропитанных в этих стенах, плохо от нехватки моей девочки, плохо от самого себя. Хочется куда-нибудь сбежать. И сбегать я буду обратно в братство. Звучит, наверное, странно, ведь подумать, на хрена, мне туда, но это лучше, чем сидеть в пустой квартире. Я лучше как-то постараюсь связаться с Габи и попрошу её переехать обратно. Пусть она будет жить там, ведь неизвестно в каком мотеле сейчас может отшиваться. Вдруг Габи сняла номер, где поблизости ночует какой-нибудь педофил или серийный убийца? Нет. Лучше не думать об этом.

Из-за того, что в моей крови алкоголь, мне приходится заказывать такси. Пока оно едет, складываю остатки еды в пакет и туда же засовываю полные бутылки виски. Без замедления покидаю чёртову квартиру и спускаюсь вниз. Выхожу как раз в то время, когда такси подъезжает к подъезду. Я усаживаюсь на заднее сидение и, сказав адрес, откидываюсь на спинку, закрывая глаза.

Отбрасываю все мысли, по крайне мере стараюсь сделать это, и отключаюсь от мира. Сигнал автомобиля вырывает меня из сна, и я подрываюсь, резко открыв глаза. Таксист через зеркало бросает на меня взгляд и снова возвращает взор на дорогу.

Я выдыхаю и смотрю в окно. Мы уже подъезжаем к братству. Достаю деньги, и как только машина останавливается, я отдаю бумажки мужчине. Хватаю свою сумку и выпрыгиваю из машины. Стэнфорд не в курсе, что я решил вернуться в дом братства. Это будет для него что-то типа сюрприза, по хрен.

– Какие люди решили к нам пожаловать. С чего это вдруг, Джонсон?  – с ехидной улыбкой произносит Джастин, когда я захожу внутрь дома и, разувшись, прохожу мимо гостиной.

– Забыл у тебя спросить.

Поднимаюсь наверх, в свою старую комнату. Надеюсь, её ещё не занял какой-то чувак, иначе ему придётся переехать. Но, на мою радость, спальня свободна и пуста, как до того, когда я съезжал отсюда.

Бросаю сумку на кровать и выхожу, чтобы зайти в комнату Стэнфорда. Сегодня суббота, и я надеюсь, что он никуда не слинял. А в противном случае я позвоню ему и попрошу притащить свою задницу обратно в братство.

Не успеваю даже подойти к комнате, как из неё выходит Стэнфорд.

– Хантер? Что ты забыл здесь? – удивлённо спрашивает Стэн, держа в руках большущую стопку каких-то бумаг.

– С этого момента я здесь живу. А это что за хрень у тебя? – я указываю на бумаги и опираюсь о стену плечом. 

– Да так, просто макулатура. Нужно куда-нибудь пристроить или сжечь.

– И где ты столько взял? – я усмехаюсь и беру половину бумаг в руки.

– Не знаю, накопилось за три года, – Стэнфорд пожимает плечами и идёт к ступенькам. – Ты со мной раз вызвался помогать?

Я киваю и следую за другом.  Мы спускаемся на первый этаж и выходим во двор. Я не снимал курточку, а на Стэнфорде она уже была, когда он выходил из комнаты.

– Ты реально будешь сжигать её? – я усмехаюсь и бросаю стопку бумаг на землю.

– А ты предлагаешь ещё что-то? – также усмехается он. Я закатываю глаза и достаю сигареты. Предлагаю другу, но он мотает головой.

– Ты лучше дай мне свою зажигалку.

Стэнфорд усаживается на небольшой стульчик, который находится возле мангала-барбекюшницы. Он снимает с него сетку и откладывает её в сторону. Я поджигаю сигарету и протягиваю ему зажигалку, усаживаясь рядом на соседний стул.  Выдыхаю дым в небо и откидываюсь на спинку стула.

Друг берёт сначала одну бумажку и поджигает её, бросая на старые серые угли. А затем понемногу подбрасывает остальные бумаги. Огонь начинает разгораться и становится теплее.

– Сегодня вечеринка в братстве, – говорит Стэнфорд и смотрит на меня.

– Дерьмо, нужно было завтра приезжать.

Стэн закатывает глаза и усмехается, отворачиваясь обратно к огню и бросая бумажки, которых осталось почти половина. Я смотрю на огонь, словно поглощающий меня изнутри. Кажется, что я сам стал этим огнём и в скором времени превращусь в горстку пепла, как он. Погасну и никогда не зажгусь снова, так как мой кислород, от которого я воспламеняюсь, ушла от меня, а всё из-за того, что я обжёг её, чуть ли не убив своим пламенем.

– Стэн, – друг отзывается и смотрит на меня, замерев и приготовившись внимательно слушать. – Что мне нужно сделать, чтобы вернуть Габи? Я не могу без неё.

Стэнфорд минуту это точно молчит. Я уже думаю, что он скажет, что даже представить не может, как мне её вернуть, но тут он говорит лишь одну фразу, которая, как мне кажется, не имеет смысла к вопросу, который я ему задал.

– Если ты любишь Габи, то должен добиваться её любым способом.

– Я понимаю, брат, но как мне это сделать? Я не знаю даже, где мне её искать. – Чувствую себя сейчас жалким и ненужным. Выбрасываю окурок и берусь за голову, положив локти на колени.

– Поэтому я и говорю, что ты должен добиваться, Хантер, – разъясняет друг, развернувшись ко мне полностью всем телом. – Это значит, что ты должен искать пути вашего сближения. Должен восстанавливать отношения с ней медленными шажками. Она так быстро не простит тебя, ей нужно время, но именно оно вас и спасёт.

– Я запутался. Не могу. Мне тяжело. Как мне её найти? Я даже позвонить не могу.

–Значит ты ещё не готов. Тебе тоже нужно время, чтобы обо всём подумать, чтобы приготовиться к тяжёлым временам в ваших отношениях. Это не будет так быстро и легко.

Я лишь киваю и закрываю лицо руками. Запускаю пальцы в волосы и шумно выдыхаю.

– Спасибо, Стэн. Я безумно тебе благодарен за поддержку, – я поднимаю глаза на друга.

– Что бы ты делал без меня, Джонсон, – вздыхает он и улыбается. Последний лист попадает в пламя и превращается в пепел, как случилось с прошлыми его «собратьями».

────────────────

Звук в колонках прибавляется, заставляя меня чуть ли не закрывать уши от громкости басистых рэперов, читающих что-то про тяжёлую жизнь.

Я решил не пить на вечеринке. Пора заканчивать с этим. Если я хочу вернуть Габи, то обязан меняться ради неё и я это, чёрт возьми, сделаю, чего бы мне ни стоило.  Стэнфорд поддержал мою идею, а поэтому скурил косячок травы и выпил стакан какого-то алкоголя без моей компании. Я не особо расстраиваюсь, так как проделывал его действия целую неделю, отчего меня уже тошнит.

– Скоро придут ребята, – сквозь музыку кричит Стэнфорд.

– Чувак, мне теперь посрать на них, – я смеюсь и осматриваю комнату. Действительно, в поле моего зрения попадает светлая голова Гвен, а там я уже вижу и лица остальных друзей, которые, наверное, не такие уж и друзья, как казалось  раньше.

– Хей, привет мальчики, – кричит Гвен, пытаясь перекричать музыку. Возле нас всё усаживаются и тоже здороваются. Я ради приличия тоже здороваюсь, но довольно отстранённо.

– Джонсон, а ты почему не пьёшь? Неужели решил завязать? – спрашивает Эдриан и смеётся. Я закатываю глаза.

– Если не пью один день, то не значит, что я покончил с этим делом, – отвечаю я и поднимаю голову. Тут же напрягаюсь, увидев сначала Тристана Форда, который неизвестно как, чёрт возьми, появился в братстве, ведь раньше его здесь не было, а затем вижу Блейка. Ещё и его не хватало для полной картины.  Он к тому же к нам идёт.

– Привет, Блейк, – улыбается Грейс и машет ему рукой, сидя на коленях у Эйдена. Как он ещё не понял, какая Грейс стерва, целующаяся с другими парнями за его спиной.

Наконец, трек сменяется на более слушаемый под названием «Solo» в исполнении  Demi Lovato и Clqan Bandit. Но от этого тише не становится.

– Отличная музыка. Эдриан, пошли, потанцуем, – кричит Гвен и хватает парня за руку. Они уходят, а на их место усаживается Блейк и взаимно здоровается. Я стараюсь сдерживать себя, чтобы не налететь на него с кулаками, а он словно пытается спровоцировать меня даже своим видом.

– Хантер, как дела у Габи? – усмехаясь, спрашивает белобрысый. Слышу хруст собственных костей, из-за сильного сжатия руки в кулак. Тяжело дышу, пытаясь любым способом потушить свой гнев.

– Отлично, Блейк, – сквозь зубы цежу я.

– А я так не думаю, – хмыкает этот придурок и вальяжно откидывается назад, раскинув свои руки в стороны, словно показывает, что сейчас он возвышается надо мной, но не тот путь выбрал парень.

– Тебе-то откуда знать, что с Габи? Ты с ней даже не встречаешься.

– Ты тоже. А вот я вчера виделся с Габи, – сердце замирает от одного упоминания о моей любимой. Но гнев возрастает во мне. Как он посмел видеться с ней? – Да и не только вчера. Она теперь постоянно проводит время со мной, а сегодня мы чуть ли не поцеловались. Думаю, ещё пару дней и я смогу оттрахать её, да так жёстко, что ей и не снилось. Она будет моей, а не твоей.

Один миг и мой кулак встречается с челюстью Кроуфорда. Какие-то девки вокруг кричат и отпрыгивают в стороны. Я хватаю Блейка за футболку и снова ударяю.

– Ты врёшь, – яростно кричу я, но картинки, когда Блейк и Габи вместе сближаются, появляются в моей голове. Я стараюсь выкинуть эти мысли, однако не могу. 

– Зачем мне врать, если так и есть, – он смеётся, хотя из его носа сочится кровь, как и из губ. Нужно его избить до полусмерти. –  Я всё это время утешал Габи, а когда я трахну её, она вообще забудет о тебе и твоём существовании.

Ещё один удар и хруст ясно слышен, только чей это хруст: моих пальцев или я сломал этому идиоту нос. Хотя мне посрать.

– Джонсон, твою мать, что ты творишь? – кричит Стэнфорд, пытаясь стащить меня с Блейка. – Отошел, называется на минуту, чёрт возьми. Да, слезь ты с него.

Стэнфорд толкает меня и, схватив за руки, когда я замахиваюсь снова на Кроуфорда, скидывает меня с дивана.

– Угомонись. Ты не маленький. Будь мужиком и нормально решай свои проблемы, – кричит он, а затем переводит взгляд на Блейка.  – И ты хорош. Заводишь Хантера. Тебе весело, но он когда-нибудь побьёт тебя до такой степени, что имя своё забудешь. Идиота два.

Я часто дышу. Встаю на ноги и, вытерев руки от крови о футболку,  спешу к выходу. Не хочу здесь оставаться, иначе не выдержу.

Слова Блейка звучат в голове даже когда я усаживаюсь в такси, которое по стечению обстоятельств стояло возле дома. Было бы логичнее сейчас сразу поехать в бар, но я говорю адрес своей квартиры, чтобы забрать автомобиль.

«Она теперь постоянно проводит время со мной, а сегодня мы чуть ли не поцеловались. Она будет моей, а не твоей»

Нет. Нет. Нет. Этого не может быть. Габи не может проводить с ним время. Она не может не любить меня. Не может предать. Не посмеет. Иначе я разнесу всё. Я разнесу весь грёбаный мир. Убью Блейка, а потом наору на Габи. Его слова не могут быть правдой. Я знаю Габи, она бы так не поступила со мной. Только я смог и так поступил с ней. Она такая хорошая, она любит меня, не сделает ничего, что уже сделал я, испортив её.

Пересев в свой автомобиль, я мчусь в самый хороший бар Нью-Йорка, чтобы напиться, хотя я не хотел в начале вечера этого делать.

Чтобы отвлечься от назойливых мыслей, включаю радио и вслушиваюсь в звуки мелодии. Но идиотский текст заставляет меня чуть ли не остановится прямо посредине дороги. Он просто проникает в мою снова закрывающуюся душу:

«Всё это время я искал дорогу обратно к тебе,

Верни меня в ту ночь, когда мы встретились.

Я спрашиваю себя снова и снова,

Что же, чёрт возьми, мне делать.

И если бы можно было вернуть время назад,

Я бы сказал себе: «Не влюбляйся в неё».

Ты всё, что было в моей жизни,

А теперь у меня ничего не осталось»*

Почему песни бывают настолько жизненные, что хочется снять шкуру с себя от вновь нахлынувшей боли. Почему теперь моя любовь к Габи преследует меня повсюду, даже в песнях? Почему я так поступил с ней? Я хочу вернуть её, хочу снова увидеть её, обнять, поцеловать, сказать, как люблю, и попросить прощение, ещё один шанс.  Ведь сейчас у меня действительно ничего не осталось. Я потерял всё, в том числе и любовь Габи, я потерял её доверие ко мне. Какой же я подлец!

Мне нужно снова напиться, накуриться и забыть обо всём хотя бы на одну ночь. Иначе я сойду с ума.

*The Night We Met – Lord Huron