Глава 18

A great big world - say something

Слёзы — не от боли. Слёзы — когда сердце рвётся на части.

Приложив голову к подушке я просто молча плакала. Плечи невольно вздрагивали от боли. Такого  я еще не испытывала. Воспоминания вонзают, словно стрелы, проходят сквозь тело, прямо в сердце, и я не знаю, как справиться с этим. Я лежу на кровати и смотрю в потолок комнаты. Именно сейчас я чувствую себя грязной. Мне не хватает смелости встать, потому что время уже час дня, но для меня время будто перестаёт двигаться. Оно остановилось. Все замирает на одном лишь моменте, возвращая меня в ту ночь. Снова и снова. Лишь мысли об этом пробирает до ужаса. А то, что я сдерживаю слезы, просто убивает меня. Я не знаю где Калеб. Я не видела его с утра, к моему счастью. Господи, это действительно Энн? Это я?

Я не в силах больше выносить эту мучительную тишину. Я дальше не могу лежать, в таком же порядке, уткнувшись в подушку. Честно, всего на секунду я предположила, что так или иначе, в какой-то момент, я вернусь к своей обычной и размеренной жизни. Звучит глупо. Собираю остаток энергии, чтобы встать и смыть всё с себя. Горячая вода, только усиливала жгучую боль в области сердца. Недавно я считала, что он измениться, когда-то мне нравилось, как он касался губами моих. Вчера я была готова довериться ему. Мгновения, и теперь все рассыпается в прошлое и падает куда-то на дно памяти.

Затем я надела в первую попавшую одежду. Но джинсы и рубашка, вовсе не прикрывали мое тело, казалось я по-прежнему уязвима, что вокруг все увидят меня также, как вижу себя я. Нечистой. Непристойной. Сквозь мрачные мысли я спускаюсь, в надежде не встретиться с ним. Но я слышала шаги. Неуверенно зашла на кухню и к моему удивлению, сидел не Калеб, а Лаки. Он смотрел на меня, нет, он заглядывал изнутри.

– Привет, – робко поприветствовал меня он и продолжил смотреть телевизор.

– Зачем ты здесь?– спрашиваю я. Лаки не было долгое время здесь, так почему он появился именно сейчас?

– Вид у тебя не из лучших, – обеспокоенно сказал он, пропуская мой вопрос. Я знала, что между нами было что-то особенное, словно друг, который был предназначен для меня. Рядом с ним я переставала чувствовать себя одиноко, но сейчас я хочу быть одна и самостоятельно перенести всю эту силу страдания.

– Ты не ответил на вопрос.

Тишина.

– Я знаю.

Я делаю глубокий вздох, закрываю глаза и снова открываю.

Каждый отрывок вчерашнего вчера, всё больше образовывает чёрную дыру в моей груди, как будто теперь всё хорошее в моей жизни будет засасываться туда.

– Я пришёл поговорить с тобой. Может куда-нибудь сходим?

Я знала: он хотел помочь мне по-своему.

– Лаки, давай просто... сейчас не подходящее время, хорошо? Я не могу... понимаешь?

– Поэтому я не хочу бросать тебя, – сказал он, касаясь моего плеча.

– Нет, тебе нужно выйти, — скидываю его руку. Почему всем хочется хвататься за меня?

– Энн, я понимаю и знаю, что тебе нужно всё выпустить, – он покачал головой. – Калеба сегодня не будет дома, поэтому он попросил меня приехать к тебе. Не хотел оставлять тебя одну.

Я изучала его лицо, пока он всё это говорил. Я никогда не спрашивала, почему он поддерживал меня, почему всегда появлялся в самое нужное время. Неужели это всё потому, что этого просил Калеб? Но сейчас, после того, как я прошла всё это, мне было интересно, почему он выбрал это и помогает? Он был лучшим другом Калеба — это факт.

– Ни слова о Калебе!

– Я видел его утром: он чертовски жалко выглядит, — осведомляет он, словно мне было интересно. — и влюблен в тебя, как подросток.

– Мне всё равно, что он чувствует или того, что он не чувствует, – говорю уверенным голосом, убеждая его, что всё на самом деле в порядке, хотя это не настолько глупо, как обидно.

– Твоя душа полна печали, боли... просто позволь помочь тебе, – не отступал Лаки.

Он не слушает меня. Я разворачиваюсь и ухожу к себе в комнату, потому что Лаки не имеет право вмешиваться во всё это.

– Не убегай, – следом говорит он.

Я не оборачиваюсь, задыхаюсь от того, что мне действительно есть что сказать, но...

– Почему я просто не могу убежать от всего этого?

– Потому что побег тоже причиняет боль.

Глубоко вздохнув пресный воздух, я позволила признаться себе, что Лаки был абсолютно верен в своих словах.

— Тебе не будет скучно, обещаю.

Я немного нервничала, что придется доверить Лаки свой большой секрет, но что ещё: я сама была совсем не против.

– Ты прав. Но я не буду выходить из дома, поэтому давай посмотрим что-нибудь здесь?

– Как пожелаешь, малышка.

Затем я вернулась к себе в комнату: взяла свой телефон, который лежал на тумбочке, и сразу спустилась вниз. Лаки уже выбрал фильм: «Мстители: Война бесконечности». Догадавшись, я прихватила собой из холодильника; пива для него и мохито в баночке для себя.

Я наблюдала, как он аккуратно все раскладывал; подушки, одеяло, чтобы укрыться. В этом году осень гораздо суровее.

Сейчас я чувствовала себя неловко. Почему Лаки заботится обо мне, словно так и должно быть?

– А я не знала, что ты любишь фантастику, – неожиданно сказала я, удивившись этому вопросу, просто, что первое выкинул мой мозг.

– Может это сейчас прозвучит смешно, но я помешан на «Marvel», – прошептал он. Подготовив все необходимое, он присел, расслабившись, положил свою голову на кресло. Это рассмешило меня, а он усмехнулся.

– Это действительно смешно, – я приложила ладонь ко рту, не в силах скрыть свою улыбку, – дело не в том, что ему нравились такого определенного жанра фильмы, а в том, что даже опасные люди могут быть обычными.

– Тогда я рад, что смог развеселить тебя.

Не раздумывая, я улыбнулась и села рядом с ним, головой укутавшись в одеяло. Я знала только одно, что в данный момент мне было хорошо.

– Всё то, через что я пережила здесь... Я к такому не привыкла, – произнесла я, почти синхронно с голосом Роберта Дауни Младшим.

– Ты имеешь в виду, что до этого, тебе никогда не приходилось ходить по клубам или общаться с такими людьми? – на его губах снова появилась намёк на улыбку, но я решила не отвечать.

– И я чувствую себя мерзко и ужасно, потому что испытала это, – добавила я с отвращением. Лаки знал, что я имела в виду.

Вдруг, кто-то постучался в дверь и я подумала, что это возможно Калеб. Нет, я не хочу его видеть, ещё рано.

– Я заказал нам китайскую еду, – сказал Лаки и пошёл забирать у курьера заказ. – Подумал, что ты не завтракала, и голодна, – это прозвучала так, как тогда, когда он пришёл и сказал мне, что хочет куда-то сходить, но из-за моего нежелания, у него всегда присутствовал план Б.

– Спасибо, – я с благодарностью взглянула в его полные от удовлетворенности моего ответа глаза.

– Лаки, – окликнула его, и он снова поднял свои глаза на меня. – Спасибо тебе, – произнесла я, усаживаясь на кресло и доставая свою порцию холодной лапши. – Не только за это, но и за всё время, когда ты был рядом, ты мог бы и не делать.

– Но не сделал этого, – решительно произнёс он.Я подумала, что ему есть что добавить или сказать мне. Однако это единственное, что он произнёс.

– Тебе кто больше нравится: Железный человек или Капитан Америка? – спросила я с набитым ртом.

Лаки, недоумевая, посмотрел на меня, словно это был самый глупый вопрос. Ну, а что? Мне интересно.

– Железный человек, – он широко улыбнулся. Я никогда не встречала кого-либо с такой милой улыбкой, словно запоминал каждый прожитый момент. Или мне всё кажется.

– Это очень плохо, потому что мне нравится Капитан, – тоже в ответ улыбнулась.

Воспоминания о тех голубых глазах, заставляли меня пылать и чувствовать себя неуютно. «Выкинь из головы и больше не думай» – приказала себе, что было, то было, да и не вернуть назад ничего, но лучше бы не повторять.

Собрав остаток еды и мусора, я положила в один большой чёрный пакет и отнесла на кухню. Хотя Лаки долго противостоял, что он сам сможет справиться, а мне лучше сидеть и дальше продолжать просмотр. Но, он не должен возиться со мной, я же не ребёнок.

– Знаешь, мне интересно, как вы сошлись с Калебом. Вы такие разные, – задала ему вопрос, как только села на своё место. Лаки также удобно сидел и смотрел фильм, пока я его не прервала.

– Нет, малышка, ты ошибаешься. Ты его совсем не знаешь, – резко сказал он наконец, глядя на меня, пока я прижала к себе колени и обняла их.

– Не может такого быть. Он ни разу ещё ничего более уравновешенного не произнёс.

– Сама пробовала общаться с Калебом так, как общаешься со мной?

Как? Моё сердце билось так быстро, что я могла едва слышать свой голос. Но в очередной раз, он умудряется попасть в яблочко, просто как это общаться с ним по другому? Вот, и я не знаю.

– Я никогда не встречала кого-то, кто смог бы захватить все мои чувства. Это пугает меня, понимаешь?

– Ты думаешь, что окружающие и в особенности Калеб, хотят превратить тебя, в кого-то, кем ты не являешься. Но на самом деле теперь в тебе проявляется настоящая ты, – произнёс Лаки, выключая телевизор, затем продолжает. – Люди могут изменить только твои желания, поступки или мысли, но никогда не смогут изменить то, что у тебя внутри — это и есть ты.

– Ты хочешь сказать, что я такая же, как и Калеб? – переспросила я, не поверив его словам. Сразу же моя удобная поза начала меня раздражать, поэтому мне приходиться ровно сесть.

– Конечно, нет, – уверенно говорит он. – Хочу сказать, что ты на самом деле немного безбашенная, рискованная, возможно в тебе даже есть горячая натура. Не скрывай этого больше, – я повернулась к нему лицо — так пытаясь взять себя в руки. Лаки блеснул своей коронной улыбкой, от которого я тоже немного ухмыльнулась.

– Я... – теперь же мне кажется я вовсе потеряла голос. Я ощущала панику, чувствуя себя маленьким щенком, которого отругали.

– Почему бы тебе не признать, что ты определенно что-то испытываешь Калебу? – мрачно произнёс Лаки. – добавлю, что ты чертовски выдаёшь себя.

Все мои чувства к Калебу, всё было неправильно, однако не могу противостоять зову своего сердца. Но сейчас я не могла подобрать правильных слов. Что мне сказать?

– Малышка, всё в порядке? – в его низком голосе звучало волнение.

– Лаки, я боюсь его. Это чувство невозможно просто взять перебороть, – прошептала я, пытаясь взять себя в руки.

– Я не хочу, чтобы ты стыдилась того, что ты чувствуешь, поняла? – сказал Лаки, всё также глядя мне в глаза. – Я знаю, что он поступил низко и не заслуживает прощение, просто будь верна себе. Тогда, может тебе станет легче принять всё это.

Неожиданно, мне стало неловко от осознания, что я оказалась полностью обнаженной. В какой-то степени, ощущение, будто я выставлена на показ. Но все в порядке, Лаки по-прежнему сидит напротив меня, поэтому бояться нечего.

– Мне плевать на его чувства, и это правда. Но правда и в том, что я не могу идти против себя, потому что мне нравится, когда он мил со мной и более обходителен, но также мне нравится, что иногда он груб со мной, тогда я думаю, что выбесила его, – вздохнув больше воздух, я продолжила. – Сама того не желая, не веря, против своей воли, не имея возможности защититься, а потом... он потерял моё доверия, так внезапно, как всё это и произошло.

Моё детство невозможно назвать невыносимым или болезненным. Меня никто не бил — ни папа, ни мама — их просто не было рядом. В начале умерла мама, что ухудшило наши отношения с папой, затем он просто переехал и оставил меня одну. Я не получала любви, но мне дарили очень дорогие подарки. Это что-то вроде любовь через материальное. Напротив, годами моё сердце окаменело, заморозив меня изнутри. Однако, сейчас я чувствую аномальную жару, так не должны было случится. Ведь так? Калеб не может просто ворваться и выкинуть меня из зоны комфорта.

– Помнишь, когда ты была в Берлине? – сомнительно спросил Лаки. – Ты была в клубе вместе со своей подругой? – я была в замешательстве, но кивнула ему в ответ. – Мы с Калебом были недалёко от вас и наблюдали за тобой. Он видел, как ты заигрывала с мужчиной.

– Но... мне подмешали наркотики, – его слова оседают в моей голове.

– Я знаю, но Калеб нет. Как только он увидел эту грязную сцены, то просто уехал. А я остался до конца вечера, чтобы убедиться. И не ошибся в тебе, – он выдержал паузу. – Не осуждай его сильно, он думал, что тебе это понравится.

Когда я осталась одна в этом городе, то приняла эту уродливую реальность. Любовь — это не дар. Это не делает человека свободным. Это признак несбывшихся надежд, что когда-то всё вернётся. Но, нет. Как только я осознала, что лучше жить без любви, только в таком случае я стала свободной.

– С его стороны эгоистично делать выводы исходя только из своих взглядов. Я не смогу просто взять и выкинуть из головы, нужно время. И он обязан мне его дать.

Я давно стала снисходительна по отношению Калебу, перестала выставлять себя дурой, но этого было для него недостаточно. Ведь оказалось, что моей верности было мало, чтобы получить это в ответ. Вот и всё.

Такие люди, как Калеб — не просят, а требуют.

– Ты стоишь этого, и он это знает. Поэтому пусть помучается, – улыбнулся он.

– Надеюсь, тогда его жестокость оттает, и в нем проснётся сострадания и человечность, – Лаки ничего не отвечает, только качает головой, потом бросает на меня понимающий взгляд.

– Я рассказала тебе всё, ничего не утаивая от тебя. Теперь настала твоя очередь. Расскажешь, куда ты исчез? – что же, вот и пришло твоё время Лаки.

– Говорил же свои личные дела, – я крепче сжимаю в руке банку с напитком. Не понимаю его.

– Ты мне не доверяешь? – задаю ему встречный вопрос.

Весь промежуток, который мы перекидываемся словами, незаметно прошло несколько часов. Но я не чувствовала усталости и скуки, наоборот, Лаки начал больше питать мое доверие.

– Энн, обещай мне сейчас, что не расскажешь Калебу? – говорит спокойно, пока у меня колотиться сердце от нетерпения. Если он протянет ещё несколько секунд, я не выручаюсь, если моё сердце выскочит из груди.

– Это у меня с детства, наверно ты не поверишь, когда я это скажу, но... – он не успевает договорить, как дверь шумом открывается и на пороге появился Калеб.

Я смотрю на него, а его взгляд устремлён на меня. Голубые, как холодные льдинки, глаза просто не отводят от меня, а потом начинают темнеть в области радужки. Ни один из нас не в силах отвести взгляд. Он издевался надо мной, целенаправленно делал боль тем, что ранит меня сильнее. Я ничем не заслужила жесткого обращения. И если Калеб надумал, что сможет загладить это, то ему чертовски нужно постараться.

– Спасибо Лаки, но у меня есть важный разговор с Энн. Оставь нас, – с этими словами он переступает порог и неминуемо движется ко мне. – Не волнуйся, я ничего с ней не сделаю, – добавляет он.

Сидя на месте, я смотрю на него так отрешенно, одновременно, пытаясь успокоить сердце и привести свои мысли в одну большую кучу.

– Энн ещё встретимся, – Лаки кивает мне, затем забирает своё пальто из шкафчика, который стоял у входа и исчезает за дверь. Оставив меня одну с ним.

Боже, как я до этого докатилась?

– Чего ты хочешь? – равнодушно задаю вопрос, хотя бурлящая ненависть внутри делает для меня дорожку, от ненависти к одному шагу ядовитой боли.

– Поговорить с тобой, – его тон спокоен и невозмутим.

Калеб до сих пор стоит около перегородки между холлом и залом, в которой я естественно и нахожусь.

– Разве я могу тебе запретить? Если пришёл поговорить со мной, не трать моё и своё время, – саркастически ухмыляюсь. – стоишь здесь, такой высокий, надменный, просто кумир многих малолеток, – я пересекаю эту черту и подхожу к нему. Даже если мои губы дрожат, мне плевать. Он уже показал мне, насколько легко меня разрушить.

– Сейчас я промолчу, только потому что не хочу усугублять ситуацию, однако, не балуйся моим молчанием, – не глядя на меня, резко обрушивает свои слова. – А теперь иди и переоденься.

– Ты наверно сам знаешь, но хочу напомнить, что ты на самом деле глубоко внутри полное дермо, как и снаружи, – громко сказав ему, я разворачиваюсь и бегу в своему комнату, чтобы он не успел перехватить меня и тогда, он точно убьёт меня своими руками.

Я не собиралась прихорашиваться; обычная бесформенная бейсболка розового цвета, а вниз, просто чёрные джинсы, в стиле бойфрендов. Спустившись, я замечаю, что Калеб прислонился к входной двери. Я прохожу мимо него и выхожу на улицу. Свежий ноябрьский воздух продувал мои волосы во все стороны, но мне нравится это.

– Поторапливайся, мы уже опаздываем, потребовал он, одновременно открывая мне заднюю дверь.

Я обмирала от страха, боясь сделать или сказать что-то не то, от чего этот мужчина сильнее разгневается на меня, поэтому я продолжаю слушаться его. Признаю, не всегда это получается, как было несколько минут назад, но могу уверить, что я стараюсь. Я уже возненавидела этот дом, поэтому смена обстановки, в моем случае, необходим. Я так нервничаю, пока еду в неизвестном направлении, к счастью никто этого не замечает. Калеб хочет меня где-нибудь закопать? Боже, Энн, что за дурные мысли. Он же обещал Лаки, что ничего со мной не сделает. Он сдержит своё обещание.

Залезаю на кожаное сидение своими кедами и обнимаю свои плечи, окружая себя прекраснейшим ночным видом Чикаго. Прислоняюсь головой к прохладной оконному стеклу и начинаю засыпать. Во сне город остаётся далеко позади. Здесь только мои мечты и моя иная реальность.

Когда темнота сменялась первыми лучами солнца, я открываю глаза, замечаю, что машина остановилась. Калеб тут же открывает мне дверь и вместо того, чтобы дать мне выйти, он толкает меня и сам присаживается рядом.

– Это сюрприз. Сейчас я завяжу тебе глаза, – в руках, он держал бордовую ленту, пока я смотрела на него, как на сумасшедшего. – Пожалуйста.

Калеб неотрывно смотрит на меня, вокруг всё начинает сжиматься, заполняясь незнакомым мне молчанием. Он никогда ничего у меня не просил. Брал и уходил. Мне хватает сил только на неуверенный кивок. Я отпускаю свои плечи, которые, оказывается, сильно были напряжены, пока он разговаривал со мной.

Я разворачиваюсь к нему спиной, а он в свою очередь медленно завязывает эту ленточку. Теперь я не вижу ничего. Хочу сказать ему — нельзя. Я хочу выскочить за дверь, хочу убежать от воспоминаний об одном восемнадцатилетнем подростке, которая она снова сломалась, как в детстве. Как всегда, я ничего не делаю, лишь подавляю свои воспоминания.

– Не волнуйся, я буду ходить и следить за тобой, – он тянет ручку и открывает дверцу, – Дай мне руку.

Калеб сломал меня одним единственным поступком. В груди ощущается разочарования, когда до меня, наконец, приходит осмысленность, насколько он не соответствует тому, что я обычно вижу в людях.

Я чувствовала, даже при закрытых глазах, как он пристально смотрел на меня, ожидая, когда я решусь подать ему свою руку.

– Нет. Я справлюсь сама.

– Просто дай мне свою руку, ты же можешь упасть.

Мне хочется снять эту чёртову ленту, насколько я зла на него тем, что не даёт мне самой решать. Калеб должен не задавая лишних вопросов, смириться с моим ответом.

– Давай, Энн. Позволь мне вести тебя.

У меня не остаётся выбора. Снова. Но мои мысли в порядке, поэтому я уверено протягиваю свою руку, в ответ, Калеб протягивает меня к себе и без лишних усилий освобождает из тесной машины.

Медленно он вёл меня в неизвестность. Но мне показалась, что здесь глухая местность. Нет, я задвигаю свои плохие мысли на второй план — это нужно в последнею очередь. Я слышу шум ветра, чувствую на коже, холодный ветерок.

Невооружённым глазом было ясно, что мы находились внутри самолета. Он сидел напротив меня, и я знала, что он боялся приближаться ко мне ближе дозволенного, поэтому наслаждался видом напротив себя. Мы летели примерно два часа может чуть больше. Это не имеет значение.

Сейчас я снова сижу в кожаной машине, всё это время Калеб находится рядом со мной, и придерживал меня, когда я теряла ориентир.

После пяти минут ходьбы, я отчётливо понимаю, что теперь захожу в какое-то помещение, как только на меня дует теплый воздух.

– Мы пришли. Я тебя отпущу, но не открывай глаза, пока не скажу.

Калеб отходит от меня, как я поняла на несколько метров.

– Всё хорошо, можешь смотреть.

Я открываю глаза, и у меня захватывает дух. Калеб наблюдает за мной со сложенными на груди руками, выглядит так, словно он знал мои планы наперед. Я снова закрываю глаза, часто дышу, пытаясь не умереть от такого счастья.

Он смотрит на меня долгим, приникающим в самую душу взглядом. Его глаза полны чувства, которых я не хочу признавать.

– Роуз я знаю всё о тебе, – приближается к витрине, останавливается с левой стороны от меня. – Даже то, что ты пытаешься скрыть от меня. Ты поступила в Нью-йоркский университет.

Мы были в самой шикарной квартире, которую я когда-либо видела. Это был пентхаус в самом центре города. Боже, да, я мечтала об этом университете, и не могла подумать, что у меня действительно получится.

– Я безумно рада, что ты позволил мне жить в таком нереально красивом месте, но знаешь, что самое ужасное? – мой внутренний голос бьет тревогу. Сейчас я могу позволить себе нечто опасное.

Веселье заканчивается. На его лице появляется серьёзное задумчивое выражение.

– Что?