Глава 6

Она сочетает две глубокие человеческие потребности: в близости и в независимости.

5.09 23:29

Из моих лёгких словно выбило весь кислород, а тело пронзило болью. Руки дрожали, и мой внешний вид был в оцепенении, и даже зрачки расширились, загораживая темно-карие глаза, оставляя только чёрную дыру. Чувства, которые сейчас мной обладают неописуемы. Мир не придумал название этих чувств бурлящих в моей крови. Я опасалась, что Калеб может избить или даже убить Карсона, но с другой стороны, ему были нужны деньги. Ведь так?

Издалека по узкому коридору я заметила силуэт Лаки. Брюнет, ростом примерно в метр восемьдесят сантиметров, тяжело не заметить. Первое впечатление сулило от том, что он человек спокойный, но в данный момент, я готова поменять свое мнение. С двух сторон его окружили девушки. Обладательницы грязно-жёлтых и тёмно-синих волос еле плелись. Последнее, чего хотела я - это быть помехой словно он должен нянчится со мной, а не отрываться со своими девушками.

Он ещё не увидел меня за углом этого коридора, но это тщетное ожидание сломило мой дух. С его лица исчезли все эмоции, и выражение стало как будто окаменелым. Затем, я замечаю, что он что-то сказал этим девушками после чего, они уходят в противоположную сторону.

— Что случилось? — Лаки подошёл ко мне и взял за руку. — Калеб навредил тебе? — его голос был взволнованным, поэтому я просто кивнула.

Я не собиралась упоминать, что щедро была награждена парой синяков, которые теперь безумно болели. Но для меня важнее промолчать, чем заставить Лаки разозлиться на своего друга.

— Нет. Как обычно, он вёл себя по-свински, — я не хотела жаловаться на него. И стоит ли ему вообще знать?

Лаки пристально смотрел в мои глаза, пытаясь понять, говорю ли я правду. Я не отводила глаза и, не хотела скрывать свои чувства потому, что так фактически и было. Он немного расслабившись улыбнулся мне, а в его глазах отразилась жалость ко мне.

— Я отвезу тебя домой.

Жизнь такая странная штука, вот у тебя в руках целый мир, ты управляешь своей судьбой, ты имеешь совершенно все то, в чем нуждается обычный человек... но смешен тот факт, что за секунду ты - именно ты и твоя личность может потерять даже значение своего имени, не говоря уже о всём выше перечисленном. Жизнь людей зависима. Низший слой общества всегда зависел от высшего. И все обычные люди, вроде меня, живут себе нормальной жизнью, пока в голову влиятельного парнишки (да не только) не стукнет снова «поиграться».

Выводя меня уже к выходу, я сажусь на его машину. При мысли о Карсоне, мое сердце, казалось, вот-вот готово выскочить наружу. Я не имела понятия, что происходит между ними, но отмахиваюсь от худших мыслей.

— Я смотрю Калеб в своём репертуаре, — говорит Лаки, отвлекая меня от мрачных мыслей. — Что на этот раз?

Напротив меня за тонированным стеклом машины, стоит глубокая ночь, длинное и узкое шоссе, которое не имеет противоположное направление, только одностороннее движение. Величественные деревья, глухой лес, только нагнетали обстановку.

— Калеб разозлился, когда увидел, что я разговаривала с барменом, — от своих слов, внутренние органы скручиваются в одну трубочки, и сжимаются вокруг сердца. Лаки заметил мое состояние и дружески прикоснулся к моей руке. — Затем, Карсон хотел меня защитить от него. — мне пришлось упустить некоторые неприятные моменты.

— Ему не нравится, когда кто-то смотрит на то, что принадлежит ему, — он остранился от меня. — но, да, его это не оправдывает.

«Я принадлежу ему?» В сердце будто бы воткнули тонкую, но длинную иголку, а потом ещё несколько следом. Мне стало не по себе.

— Я не вещь.

Я не знала, как противостоять этому, потому что, теперь я столкнулась с другой проблемой, о котором даже не подумала бы, прежде чем втянуться в эту кашу.

— Нет, но именно так обо всех считает Калеб.

Закрыв глаза, я сглотнула образовавшийся огромный и тяжёлый комп в горле.

— Я скоро выберусь отсюда и забуду об этом кусочке жизни навсегда! — я улыбнулась от мысли о скорейшей свободе. Мне просто нужно немножко потерпеть.

— Если бы... — еле слышно прошептал Лаки.

— Что? — я с улыбкой посмотрела на него. У него были пухлые губы, а когда он улыбался, то это даже завораживало.

— Я тоже на это надеюсь, — чуть громче сказал он.

— Как думаешь, что Калеб сделает с ним?

— Когда дело касается малолеток, то он гораздо мягче. Ты можешь не беспокоиться, лучше представь что это как бы родительское собрание.

Его слова смогли меня успокоить на какой-то момент.

Рука Лаки прикасается к моим волосам, почёсывая их подушечкой своего большого пальца. Я украдкой кидаю взгляд недопонимания, пытаясь показать то, что мне не нужна забота со стороны этих парней. Но вскоре я продолжаю замечать в его глазах тоску, когда полный жалости взгляд падает на меня. В нем нет никакого сексуального подтекста или ещё чего подобного. Я решила продолжить;

— Вы такие разные, — он поймал мой взгляд. — Как вы познакомились?

— Эта очень длинная история.

— Я никуда не тороплюсь, — я сменила позу, приобняв свои колени на уровне груди и заправила за ухо прядь, которая не так давно вылезла из моей растрепанной причёски.

— Только слушай очень внимательно, — выгнул Лаки чёрную бровь.

— Впервые мы встретились в детском доме на улице «Бейкер» он славился радушием и заботой. Но за окнами и за стенами, скрывалось больше тайн, чем это кажется на первый взгляд. Мне было около семь лет, когда оказался там из-за того, что мои родители скончались в авиакатастрофе. Я подвергался многочисленным издевательствам со стороны взрослых детей, но в конечном итоге виноватым оказывался я, поэтому воспитатели ничего не могли сделать, кроме как перестать давать еду сутками, а то неделями. Всё прекратилось только через год после того, как я встретил Калеба. Мы были одного возраста, но он был гораздо сильнее и мужественнее меня. Он заставил всех бояться его и подчиняться. Несмотря на это, все воспитатели относились к нему с любовью. Однако на этом наша связь не остановилась, как ты видишь, — долгое время Лаки хранил молчание, но затем вздохнул. — Я благодарен ему за то, что он стал для меня семьей, которой у меня рано не стало, — впервые мне нечего ему сказать, нечего добавить или успокоить.

— Я не знала, что Калеб способен на такое, — бормочу я, испытывая неловкость. Я ощущаю, как кровь пульсирует в моих жилах. Но перед глазами у меня неотступно стоял образ его в детстве, и я не представляю себя на его месте.

— Только это останется нашим секретом, — уголки его губ изогнулись в усмешке. Он крепче взял меня за руку и только сейчас, я заметила, что его кожа была мягкой и очень тёплой.

— Ты такой тёплый.

— Ты замёрзла, — Лаки томно вздохнул и в следующий момент свернул на обочину и остановился. — Подожди, я достану из багажа плед, возможно, потом тебе станет немного лучше.

— Нет, это совсем не обязательно! — если честно, я только заметила, что на мне кроме тонкого платье ничего не было.

Лаки нахмурился.

— Подожди меня. Это займёт пару секунд, — он моментально исчезает за машиной. Спусти минуту, снова появляется только теперь с шерстяным пледом.

Лаки посмотрел мне в глаза.

— Укройся.

Кровь прилила к моему лицу от смущения.

— Хорошо.

Он рассмеялся и в глазах его появилось странное удивление.

— Ты стесняешься?

— Нет! — у меня изумленно распахнулись глаза.

— Да, Энн-Роуз ещё умеет робеть, — он рассмеялся глубокой и красивой улыбкой.

У меня начали гореть щеки, и я знала, что он видит это.

— Ладно, ладно.

Машина снова завелась и мы вернулись к шоссе. На улице была ночь, и я не любила это время суток из-за того, что она омрачняла мысли.

Лаки глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

— В бардачке есть вода, выпей, — я послушалась его и достала минеральную воду.

— Хочу извиниться за Калеба, —мне стало больно от осознанания того, что Лаки не был виноват, а его друг.

Он сначала посмотрела сторону, но потом встретил мой взгляд.

— В глубине души, он не хочет навредить тебе, — он стиснул зубы. — поверь мне, если больше некому верить, — я видела, что Лаки по-настоящему переживал за меня.

— Спасибо.

Лаки улыбнулся, но эта улыбка не тронула его глаз.

— Не благодари меня,— тихо ответил Лаки. — Скоро ты все узнаешь, — он практически прошептал эти слова.

— О чем?

— Забудь.

В какой-то момент, мои глаза начали заплетаться и я смахнула все на алкоголь в моем организме. Моя рука потянулась вниз, прижимаясь к животу сквозь материал. Мой живот больно изнывал и я не знала, что с этим делать. Лаки тревожить не хотела, поэтому он в такой же тишине дальше вёл машину.

Через несколько минут боль усилилась. Я закрыла глаза, но когда мужская рука дотронулся до моих плеч, я, испугавшись, подскочила.

— Я не знаю, что происходит со мн...

Лаки был последним человеком прежде чем, мои мокрые глаза закрылись.

3:43

Чувствую как мое тело без усилий поднимают, словно пушинку. Но глаза категорически отказывались открываться, поэтому я могла лишь чувствовать, как нежно дует ветер по лицу. Резко заскрипела дверь, я поняла, что мы уже внутри. Тихо и почти на носочках нёс меня наверх в комнату в которой я проспала последние три дня. Отворив ногой дверь, Лаки без всякого шума переступил за порог и положил меня на мягкую кровать. Спустив мои руки со своих плеч, он плавно провёл по моему затылку и не забыв укрыть меня покрывалом, закрыл дверь.

7.09

Суббота и воскресенье прошли довольно спокойно. В воскресенье мне удалось заполучить книгу Джека Лондона «Мартин Иден». Я не пойму его чувства, однозначно нет. Ему смелости хватает только, чтобы покончить со своей жизнью от неразделенной любви. «Он видит яркий, белый свет и ощущает, что летит в темную бездну, и тут сознание навсегда покидает его». В конце дня в моей голове сидела только эта мысль. Мне не хватало мужества оставаться один на один со своим ожиданием. Я перевела свой взгляд на дверь и думала, что в какой-то момент кто-то зайдёт, но никого не было.

Проснувшись в понедельник, я сказала себе: сегодня я должна спросить у Калеба, что с Карсоном. Но я терпеливо ждала. Потом до меня дошло, что парень ни за что не зайдёт ко мне и не отчитается передо мной, как я того желала. До десяти утра, каждая минута была преисполнена опьяняющим волнением.

Целый день я проторчала в своей жуткой конуре, напрягая слух, чтобы услышать звук шагов. Никого не было и во вторник, да и в среду тоже, одна только женщина пожилого возраста, заносила еду — завтрак, обед и ужин. И час за часом во мне росла ненависть к Калебу. Я называла его всеми непристойными словами, которые только могла вспомнить. Я жаждала расквитаться с ним и молила о его смерти. Вот теперь осознала — мне не вырваться никогда. Мое будущее лопнуло, как мыльный пузырь, а все потому, что мужчина с волосами цвета золота, не показал своё присутствие и не сказал, что тут вообще происходит. Утром в четверг я все ещё сидела и ждала. За все это время мне ни разу не пришла в голову мысль «Где Лаки?». Глаза покраснели от бессонницы. Нервы, казалось, обнажились — малейший звук причинял мне боль.

Около полудня, когда солнце было в самом рассвете. Вдруг, за дверью моей комнаты что-то зашумело. Этот звук меня напрягал, но я заставила себя расслабиться. Когда, кто-то приставил ключи от закрытой двери, я задохнулась от ужаса. Сердце мое бешено колотилось. И я вижу образ человека стоявшего напротив меня.

Лаки.

Он прошёл вокруг кровати и остановился около окна, которое было плотно закрыто. Я была истощена и мне было ненавистно думать, что меня здесь заперли.

— В ту ночь, я подмешал в воду лекарство, чтобы эти дни тебе не хватило сил выломать эту дверь, — его голос был хриплым.

Он достал сигарету и, закурив, бросил спичку на пол.

— Прости меня за этот поступок, на который меня вынудили пойти, чтобы заманить тебя. Я знаю, что теперь ты не захочешь меня видеть, но мне нужно сказать тебе.

— Пожалуйста, не шути так, — сказала я, чувствуя, как кровь кипела во мне.

В его глазах нарастало подозрение и страх, и он не в силах был это скрыть.

— Перестань, — возмутилась я. — Почему ты поступил со мной так?

Он быстро взглянул на меня, его глаза внезапно потемнели, а изящные руки сжались в кулак. От этой реакции, я попятилась назад, к спинке кровати. В голову лезли сотни вопросов без ответов, но мне пришлось отогнать их подальше.

— Нет. Скажи, что Карсон отдал деньги! — я крикнула, выжимая из себя последние силы. Горячие слёзы полелились по щеке.

В его глазах читалось сочувствие и сожаление. Однако это выражение пропало так же быстро, как и появилось. Может быть, мне все это почудилось. Хотя, впрочем, едва ли.

— Сначала мы выйдем на свежий воздух. Не против? — спросил Лаки, не обращая внимание на мое состояние. Мне ничего не оставалось, как выполнить его приказ. Уже ничего не имело смысла. И по его выражению лица было слишком очевидно не заметить, что всё пошло не по плану.

Мы вышли на улицу, где на террасе, был уже накрыт стол для нас. Но от этого живот только сильнее крутил. И весь этот пир был словно прощальный. Лаки был в кожаном пиджаке и темных льняных брюках.

— Ты рада, что я здесь? — спросил он, глядя мне в глаза. Почему все вокруг забыли обо мне? Почему мой лучший друг не вернулся за мной?

— Просто ответь. — мой голос просто кричал о мольбе, но к сожалению, этого никто не видел кроме меня.

Эти несколько минут, длящиеся вечность, казались пропитанным ядом. Ядом, который в скором времени достигнет сердца и убьёт.

Он отодвигает стул, чтобы помочь мне сесть. Я игнорирую этот жест, поэтому он сам прошёл в противоположную сторону и сел напротив.

— Представь, что это был один из кошмаров, — нет, это было хуже чем кошмар.

Взяв в руки виноград, он по одной кидал себе в рот.

— Тогда Калеб в моем сне сам дьявол, — я чувствую, что осталась одна на этой огромной планете.

— У нас ещё много времени. В конце настоящий дьявол покажет своё лицо.

Он был так спокоен и холоден, голос звучал почти равнодушно. Как он мог так сильно поменяться? От подобных мыслей становилось ещё тошнее. Лаки просил поверить в него. Он просил! Но, что стало теперь?

— Что ты имеешь в виду? — слова, которые запрятались внутри меня пытались выбраться из оков, но я должна молчать как можно дольше.

После долгого моего молчания, внезапно сказал он:

— Ты права это не сон — это кошмар и скоро он начнётся. Карсон не смог выплатить всю сумму к назначенному сроку, поэтому ему легче было продать тебя, поскольку его бы убили и Калеб оказал щедрую услугу.